– Нет, нет, отдайте, – Андрей открыл глаза и несколько секунд не мог понять, что происходит. Он повернулся к Еве и понял, что она кричит во сне. – Он мой, покажите мне его, – девушка захлебывалась слезами, но не просыпалась.

– Что будем делать? – спросил Георгий, также проснувшийся от криков сестры.

– Не знаю. Наверное, нужно разбудить ее, – ответил Андрей и стал вылезать из своего мешка. Затем он подошел к Еве и, положив руку ей на плечо, прошептал ее имя. В ответ она снова вскрикнула.

– Ева, проснись! Это сон, лишь страшный сон, – уже громко произнес Андрей, теперь уже поглаживая ее по голове.

– Как ты мог, Андрей? – прошептала она и затихла.

Молодой человек положил ее голову себе на колени и продолжал гладить по волосам, повторяя одно лишь слово «прости». Георгий в свою очередь подошел и прилег возле сестры с другой стороны, взяв ее за руку. Так, кто лежа, кто сидя они вновь уснули.

– Что вы здесь делаете? – раздался гневный голос Евы.

Андрей открыл глаза и в эту секунду почувствовал, как голова Евы покинула его колени.

– Ты кричала во сне, – ответил Георгий, вставая на ноги.

– И что? – вскинув бровь, поинтересовалась девушка. – Я вам сказала, что мы спим отдельно? Говорила, чтобы не приближались ко мне? Простите, конечно, что помешала вашему сну, но нужно было просто разбудить меня.

– Я пытался, но ты не просыпалась, – сказал Андрей. – Тогда я стал гладить тебя по голове, и ты успокоилась. И я уже не смог тебя оставить.

– А надо было! Больше так не делай. Я не хочу, – с последними словами она развернулась и быстрым шагом пошла прочь.

Андрей схватился двумя руками за голову и посмотрел на Георгия.

– Оставь. Она сама не знает, что говорит, – сказал Георгий. – Давай, пошли умываться.

Приблизительно через час, умывшись и позавтракав, они продолжили свой путь. Долгое время снова шли в тишине, лишь иногда перекидывались парой фраз вроде «дай, пожалуйста, попить» или «кажется, теперь нам сюда». Ближе к вечеру Андрей все же решил спросить.

– Ты всегда так плохо спишь? Кричишь по ночам?

– Теперь да либо вообще не сплю, – спокойно ответила она. – Несколько раз Настя давала мне настой разных трав, но он мало помогает. Скорее всего, по возвращению мне придется искать другое место для сна. Я пугаю детей. Хозяева молчат пока, но я же понимаю, что доставляю беспокойство.

– Знаешь же, что можешь придти в наш дом, – вставил Георгий.

– Знаю, но не могу. Дайте мне время, пожалуйста, – после утренней вспышки гнева, сейчас она говорила спокойно.

«Она не высыпается» – подумал Андрей. – «Поэтому сил на весь день не хватает».

– Смотрите. Грибы! – воскликнул Георгий и кинулся вправо на метр к двум небольшим деревьям.

– Думаешь, их можно есть? – спросила Ева.

– Уверен, что они съедобные. Мы можем их сегодня пожарить над костром.

– Ну, не знаю. Не помню, чтобы ты был силен в ботанике, – засомневался Андрей.

– Я и не силен, – хмыкнув, ответил Георгий. – Но эти грибы из учебника помню, это же лисички.

– А радиация?

Георгий покачал головой.

– Мы уже близко к Крепости. Вода в реке чистая, деревья не болеют. Земля здесь не сильно пострадала, к тому же столько лет прошло, – отвечал сестре Георгий, собирая грибы. – В общем, не хотите – не ешьте, а я буду, – обижено добавил парень.

– А что хорошая идея, сначала ты попробуешь, а если выживешь, то завтра и мы с Евой поедим, – усмехнулся Андрей и покосился на жену. Она улыбнулась уголками рта. Маленькая победа!

– Ах, вот вы какие! – поддержал игру Гера. – То есть меня не жалко? Ну, и ладно. Зато умру сытым и довольным. А вы грызите редьку, надеюсь, сегодня она будет еще более горькой, нежели вчера.

Ева снова улыбнулась. Затем она присела рядом с братом на корточки и стала тоже собирать грибы. Они набрали более, чем достаточно. Хватит на несколько дней.

Грибы они жарили и ели все вместе.

– Надеюсь, ты был прав, – сказал Андрей, зубами снимая грибы с самодельного деревянного шампура. – И я не про умереть сытыми и довольными, а про съедобность грибов.

– Если ты такой трусишка, то почему съел больше всех? – поинтересовался Георгий.

– Потому что вкусно, – ответил Андрей и причмокнул от удовольствия в знак подтверждения своих слов.