По воле отца Гретлин возвращается в старый дом, в котором более десяти лет назад умерла её мать. Постепенно она понимает, что атмосфера дома заразна. Повсюду чудятся призраки и тайны. Но главное, сохранить разум и не бояться.
Пролог
…
– И у нее были волосы, словно медная проволока, а глаза цвета новорожденной листвы.
– Что, рыжая?
Марта лукаво улыбнулась и погладила мальчика по взъерошенным волосам на макушке – Да, рыжая.
– Ну-у, у таких всегда полно веснушек
– Хм, верно. И это несчастье всех рыжих девчонок. Но у этой была чистая кожа, белоснежная и гладкая.
Мальчик на мгновение задумался, а затем убеждённо кивнул – Эльф. Она- эльф!
Женщина рассмеялась и приобняв ребенка, тихо затянула – Рахау дендес старе, катрео мендус старе,
Рахау мендес старе, катрау ведуаре.
– Что это? Песня? О чем она?
– Песня. Я рада, что ты это понял. Однажды, когда придет время, всё встанет на свои места и ты перепоёшь её на собственный лад.
1
Смотрю на унылое серое здание и начинаю закипать от злости. Даже не переступив порог дома, уже его ненавижу.
А всё из-за Алекса. Именно его под конец учебного года с треском вышвырнули из колледжа. На этот раз дело приняло куда более серьезный оборот, чем все те прочие мелкие пакости, по которым мой младший братишка большой специалист.
Терпение отца лопнуло и вот мы здесь, в богом забытом местечке Асании.
Местный пейзаж заставляет вспомнить детскую песенку о фермере Джоне и его сорока коровах.
Усмехнувшись, я бормочу под нос – У фермера Джона сорок коров на старой ферме есть…
Проклятье! Алекс мог бы и потерпеть, оставалось ведь каких-то четыре месяца. А теперь нам придется ходить в обшарпанное здание местного колледжа, больше похожего на ночлежку для бездомных. Мелкий засранец! А я ведь предупреждала, отца злить не стоит, тем более сейчас, когда у него и без нас куча проблем.
Обернувшись в сторону, беззаботно насвистывающего братца, которого, казалось совсем не волновали произошедшие перемены, я прикрикнула – Эй, не смей прикасаться к моему чемодану. Я прекрасно помню, что случилось с вещами после поездки в Траденс.
Брат ухмыльнулся и дразнящие протянув руку к сумке, поиграл бровями – Не трусь, Гретлин, в этот раз всё будет тип-топ. Ни реки ни тем более океана, поблизости не наблюдается.
Вздохнув я сердито хмыкнула, но тут-же невольно поёжилась, припомнив как Алекс, упустивший мой багаж с пристани, ныряет в ледяную воду. Вещи тогда все равно были погублены, да к тому же он умудрился подхватить воспаление лёгких. Все две недели, что предполагалось провести в курортном городишке катаясь на лыжах и развлекаясь, мы провели в номере гостиницы. К тому же ещё круглосуточно пришлось выслушивать стенания брата и нытье, в котором Лекс обвинял меня в бесконечной чёрствости и безразличии которые, по его словам, я проявляла к умирающему родному человеку. Если коротко, то младший Салинер, самовлюблённый эгоист. Хотя я и люблю его больше, чем кого-либо другого. И Алексу об этом прекрасно известно.
Наконец взяв себя в руки и решив, что произошедшее это неизбежность которую нельзя обратить вспять, я вздохнув направилась на помощь брату и прихватив чемодан, потащила его в сторону, видавшего лучшие времена, дома.
Говоря младший брат, я имею ввиду, что рождение Алекса запоздало ровно на двенадцать минут до того, как родилась я. Так себе старшинство, конечно. Но мне нравится, что хоть в чем-то я его опередила.
Братец благосклонно принимает столь незначительное преимущество, но во всем остальном я увы, далеко не фаворит.
Мы двойняшки, а не близнецы. Потому Алекс обладая куда как более яркой внешностью и лёгким нравом, притягивает к себе абсолютно всех кто появляется в пределах видимости. Девчонки писают от моего брата кипятком, а парни считают отличным другом. Со всеми на короткой ноге и в приятельских отношениях. Иногда я завидую ему. Мне не удаётся столь просто заводить друзей. Если честно, то мне вообще не удается их заводить. Последняя с кем я общалась —Вайлет Дол, однажды сообщила мне что я скучная и унылая настолько, что у нее от меня случаются мигрени. И это при том, что Вайлет сама навязалась в подруги. Нисколько не сомневаюсь, только ради того, чтобы как можно чаще бывать в нашем доме и видеть Алекса. Но даже и это не спасло.
Как по внешности так и по характеру, мы словно небо и земля. Даже в том, что касается учебы. Брату даётся всё легко, мне же приходится зубрить и усиленно корпеть над учебниками, чтобы получить хороший балл. И с этим ничего не поделаешь. Так уж случилось. Поначалу меня это страшно раздражало, настолько что я пыталась перенять привычки Алекса и вписаться в окружающий мир. Но всё становилось только хуже и мне, и тем к кому я приближалась.
Наконец смирившись и плюнув на несправедливость, я успокоилась и зажила в полном согласии со своими странностями. И правда, стало намного легче и комфортнее. Оказалось друзья не так уж и требуются чтобы стремиться их заводить.
Если бы не выходка Лекса, то я бы и далее наслаждалась собственным бытием, а теперь всё перевернулось с ног на голову. Терпеть не могу перемены, мне куда больше нравится неспешно плыть по течению успешно избегая подводных камней.
Затащив багаж по корявым ступеням крыльца я замерла и уставилась на столь знакомую мне с детства и уже довольно ржавую подковку над входной дверью. Хотя сам дом я помню довольно плохо. Всё в нем, включая расположения комнат, обстановка и прочие мелочи, забыты. Но вот эту штуку над притолокой я отлично помню. В те не радостные времена, она казалась несоответствующей событиям насмешкой, нелепой и жестокой шуткой.