Я еле сдерживала смех — ну, конечно, он шутит. У него шершавые ладони от тренажеров, а когда они с Лешей спаррингуют, оба наматывают боксерские бинты, так что у них даже костяшки не сбиты.

Но мне очень приятно это слышать. Арсен сначала смеялся со мной, а потом опрокинул на спину.

— Смешно ей. Такая же хулиганистая как твой кот.

Я прижалась губами к его ладони, начала покрывать ее поцелуями, и он снова потрясенно на меня уставился. 

— Агатка, я не падишах, ты не должна целовать мне руки. Это я тебе ноги должен целовать.

Я схватила его телефон, жестом попросила снять блокировку и написала:

«Разве у любви есть условности? Или запреты? Я не могу сказать, что люблю тебя, я могу только показать, как именно люблю. Тебе неприятно?»

Он прочитал и изменился в лице. Сглотнул и сказал прерывисто:

— Мне просто ... как приятно. Ты удивительная, просто … какой-то. Иди сюда, моя ласковая, моя нежная девочка...

В этот раз Арсен осторожничал, и мне это надоело. Я не больная и не инвалид, я всего лишь беременная, и я хочу своего Арсена. Я стала дразнить его, отбиваться и уворачиваться. Это его завело, он не выдержал, поймал меня за щиколотку. Развернул спиной к себе и толкнул к стене у кровати.

Мы оба стонали, кричали и хрипели, и я очень надеюсь, что здесь хорошая звукоизоляция, иначе завтра не смогу смотреть в глаза охране.

Уже почти уснули, переплетя пальцы, руки и ноги, как вдруг через стенку послышалось жалобное мяуканье. Шерик! Я мигом вскочила с чувством глубокого раскаяния — как я могла забыть о своем котенке? 

— Куда ты, маленькая моя, — сонно спросил Арсен, — иди спать. Он поорет и перестанет. 

Но я направилась в гардеробную, и Арсен со вздохом поднялся следом. Без труда открыл дверь, тумбочка с грохотом отвалилась, и Арсен в недоумении обернулся. 

— От меня баррикады строила? — поднял брови. Я со вздохом кивнула и взяла на руки возмущенного Шерика.

— О, нет, Агатка, — Арсен посмотрел чуть ли не умоляюще, — только не говори, что он будет спать с нами.

Я одной рукой держала обиженного надувшегося котенка, а другой гладила Арсена по лицу, зацеловывая колючий подбородок, и конечно он согласился. 

— Ладно. Только пусть с твоей стороны спит. И утром я когда тебя будить буду, его выкину, предупреждаю. 

Я со всем согласилась, а сама замерла, представляя, как он будет меня будить...

***

Арсен проснулся от того, что шее было жарко. Агата сладко спала, прижавшись к его груди, ее ровное дыхание приятно щекотало кожу. А вот шею щекотала шерсть, и это мог быть только мелкий крикливый шкодник.

Запрокинул руку — так и есть. Котенок спал на спине, вытянув лапы и привалившись боком к затылку. Рука ткнулась в мягкое пузо, и рыжее чудище тут же затарахтело прямо в ухо.

Хотел было выкинуть засранца, как и обещал, но повернул голову и увидел полосатую морду, которая выглядела такой довольной, что у Арсена не поднялась рука. Все-таки, это тоже ребенок, пусть уже спит, пока не мешает. И затылку тепло. Мысленно попросил прощения у Баскервиля, почесал розовое пузо, и кот затарахтел еще сильнее.

Повернулся к Агате и пригладил растрепавшиеся во сне волосы, стараясь не разбудить. Девушка прижалась еще сильнее, и Арсену показалось, она сейчас тоже заурчит. Он в который раз за эту ночь поразился, какой же в самом деле подарок ему достался. 

Обхватил ее и сам посильнее прижал к груди. Удивительная. Потрясающая. Ни на кого не похожая девочка.

Сам не заметил, как случилось, что она стала так близка и дорога. И дело не только в сыне, которого она носит. То, как она проявляла свои чувства, выбивало всю почву из-под ног, обезоруживало, ошеломляло. Он не привык к такому. Никто никогда не хотел помыть ему ноги, да ему бы и в голову не пришло требовать подобное. А какому мужчине такое не понравится? 

И это Агата, которая гордо воротила от него нос. Которая отказалась с ним разговаривать, которая из-за своего ребенка готова была спрыгнуть с окна третьего этажа...

Девушка повернулась на другой бок, и Арсен осторожно накрыл рукой ее живот. Теперь он сможет лично следить, как будет расти его сын и уж точно не пропустит, когда тот начнет шевелиться.

Агата заерзала во сне, и Арсен вжался ей в бедра. Но в присутствии кота оказалось как-то... неловко, что ли.

Бережно переложил Агату на подушку, достал из-за спины котенка — тот, к слову, за месяц стал достаточно откормленным и увесистым. Открыл дверь, выпустил кота на пол и поймал взгляд, полный немого укора.

— Сам себе еду найди, — тихо сказал, чтобы не разбудить Агату. Котенок уселся под дверью и не двигался с места.

«Точно орать начнет».

Арсен вздохнул, натянул домашние штаны, взял кота и отправился на кухню к Ксавьеру.

— Сдам тебя ему с рук в руки, — предупредил по дороге, потрусив пальцем перед кошачьим носом, — и только попробуй приползти обратно. Теперь твой дом там.

Тот невозмутимо ехал у него на руках и в ус не дул.

Арсен сбагрил Ксавьеру животное, попросил хорошо его накормить и никуда не выпускать. Заказал завтрак не раньше, чем через час и пошел будить Агату.