Арсен довольно улыбается — ему нравится, когда я восхищаюсь его фигурой, она у него и правда восхитительная. А мне смешно, какой он сейчас типичный отец — во всем у него виноват зять, а не любимая дочь! Но я же видела, с каким удовольствием Эва прижималась к мужу, когда думала, что их никто не видит. Так что они там оба повернуты на сексе, не только Макар.

— Мне показалось, вы с Эвой нашли общий язык? — спрашивает Арсен, я чувствую, как он напрягся, даже дыхание задерживает. Я поспешно киваю и целую его в подбородок. Да, это так, и я тоже этому рада.

Эва кормит Марка и тихим голосом рассказывает мне историю, которую я уже слышала и от Кристины, и от Арсена, но несмотря на это, каждый раз мне открывается в ней что-то новое.

Наверное, история Эвы самая пронзительная не только потому, что туда примешивается ее поначалу не слишком счастливая любовь к Макару. Я едва сдерживаюсь, чтобы не закрыть руками лицо и не разрыдаться.

Какой же глупой я была, когда ревновала Эву к Арсену! Почему я ни разу не подумала о ее матери, Кире? Слушаю Эву, и слезы все-таки начинают литься по щекам. Как же мне это знакомо! Она всю жизнь любила Арсена, но так ни разу и не напомнила о себе, даже когда заболела. А он ее совсем забыл, и разве для меня это ново?

Эва верно заметила, Арсен сложный мужчина, рядом с ним непросто и, может быть, даже опасно. Но этим он и притягивает, даже его дочь это прочувствовала. Она тоже вытирает глаза, и я вижу — она мне очень благодарна за мои слезы.

Нашу беседу прерывает Макар, заглядывая в приоткрытую дверь.

— Ну что, он наелся, Эвочка? Там уже все в бассейне сидят, давай мне Марка, а вы с Агатой переодевайтесь.

Макар берет малыша очень бережно, они с Эвой коротко целуются, чтобы меня не смущать, а я понимаю, что успела соскучиться по Арсену.

Переодеваюсь в гардеробной, и мы с Эвой выходим к бассейну. Коляска с Марком стоит в тени раскидистого дерева. Машенька плачет, уткнувшись в плечо Арсена.

— Котик пропал!

— Он не пропал, детка, он устал и спит, — говорит Арсен, поглаживая ее по голове.

— У него наверняка блохи, Машуль, — морщится Роман.

— Его в клинике регулярно обрабатывают от блох и глистов. И у него даже прививки есть, — заступается Арсен за Шерика.

— Погоди, так ты его в ветеринарке на себя записал? Шерхан Ямпольский? — Макар падает в бассейн и делает вид, что тонет от смеха.

— Леху попросил, — бурчит Арсен недовольно. — Лазаренко он, а не Ямпольский. 

Я вспоминаю нашу поездку к ветеринару и хмыкаю. Нужно было зарегистрировать кота по имени хозяина. Арсен тогда выразился емко и коротко: «Только через мой труп». И мне не позволил на свою фамилию записать, я ведь теперь Мансурова.

Всех спас Алексей, он мужественно предложил записать его хозяином Шерика. Теперь мой кот записан как Шерхан Лазаренко, а Алексей пользуется моим безграничным расположением. Кстати, а где котенок?

Звонит телефон, Арсен, который добрался уже до ключиц недовольно тянет руку к столу, а потом удивленно восклицает:

— Да ты что! Сейчас придем, Леха, только не спугни, — и поворачивается ко мне. — Идем, любимая, увидишь кое-что.

Я кое-как привожу себя в порядок, и мы идем к вольеру Баскервиля. Я останавливаюсь и ахаю в изумлении, а Арсен с Алексеем покатываются со смеху. Шерик спит на Баскервиле возле загривка, свесив лапы, а у пса при этом такое мученическое выражение морды, что мне становится его жаль.

— Кис-кис, — зовет Арсен, — а не обнаглел ли ты, парень?

Шерик лениво щурится на нас одним глазом, Бас поднимает голову, и кот увлеченно вылизывает ему ухо. Я смеюсь, Арсен обнимает меня и шепчет так, чтобы не слышал Леша:

— Идем в дом, пока этот рыжий засранец занят и не будет орать под дверью.

Мы долго любим друг друга, так, как мне хотелось, а потом еще долго целуемся — мне так нравится целоваться с Арсеном. Говорю ему об этом губами, он уже научился меня понимать. Говорю, как мне хорошо с ним.

— И мне с тобой хорошо, просто …, моя нежная девочка, мой ласковый котенок…

Уже вернувшись из душа, пишу на экране планшета:

«Ты рад, что твоя семья меня так хорошо приняла?»

— Они не могли по-другому, мое счастье, — отвечает Арсен, — и, конечно, если бы им даже что-то не нравилось, я бы не стал никого слушать. Мне важнее, что ты приняла мою семью, что тебе комфортно с близкими мне людьми. И я хочу, чтобы твой брат поскорее выздоровел, и они тоже к нам приехали с Ларой.