— Большинство женщин не благодарит меня за такое, но тебе могу сказать «всегда пожалуйста», я так понимаю. — Мышцы его спины напрягаются, когда он устраивается поудобнее. — Ты оказала мне огромную услугу, взяв меня в последнюю минуту. Меньшее, что я могу сделать, это не показывать тебе свои шары… если ты не попросишь, конечно. Тогда я не смог бы тебе отказать.

Пока я мою и вытираю руки, его чувство юмора вызывает у меня смех. Может быть, время, на которое я задержусь из-за этого парня, по крайней мере, пройдёт интересно. Обычно это помогает минутам идти быстрее. К тому же после такого напряжённого дня смех не помешает.

— Я признательна, но на сто десять процентов уверена, что не попрошу об этом… — Делаю паузу, подыскивая имя, в то время как вытаскиваю лосьон и свечи из фартука. — Как я могу к тебе обращаться? Боб? Джордж? Кеннет?

— Кэш, — весело отвечает он. — И так, между прочим, эти имена ужасны. Чертовски сильно надеюсь, что не выгляжу так же плохо, как они звучат.

— Я тоже на это надеюсь, — шучу я. — Тогда пришлось бы взять дополнительную плату.

— Чёрт возьми, я бы заплатил, — говорит он со смехом.

Подойдя ближе к кушетке, я ловлю себя на том, что сглатываю при виде его тела, наслаждаясь его совершенством, пока слепо тянусь за маслом и открываю новую бутылку.

Он определенно не выглядит так же плохо, как звучат те имена.

При такой близости становится очевидным, насколько красиво и совершенно тело этого мужчины. Женский взгляд, без сомнений, оценил бы вид, открывшийся передо мной. Я лишь надеюсь, что мои руки не воздадут ему лишнего.

Могу честно сказать, что чрезмерные прикосновения не были проблемой ни с одним клиентом, но его тело представляет собой неприличное искушение.

Сделай глубокий вдох и расслабься… глубокий вдох и расслабься.

Музыка уже играет; и Кэш, похоже, чувствует себя вполне комфортно и готов к тому, что я начну. Я делаю еще один глубокий вдох, как будто сама устроилась на кушетке, и произношу стандартные фразы:

— Кстати, меня зовут Иден. — Я подхожу ближе к изголовью и брызгаю немного масла на ладони, намереваясь растереть ими его мускулистое тело. — Я собираюсь начать с плеч и буду спускаться вниз. Дай знать, если есть определенное место, на котором ты бы хотел, чтобы я сосредоточилась.

Он издает тихое сексуальное рычание в тот момент, когда мои руки массируют первый напряженный участок, основательно массажируя. Возможно, я и сама издала стон, ощущая под своими пальцами его тело, но, надеюсь, он этого не заметил.

— Я согласен на все, что ты можешь предложить в течение следующих тридцати минут, — говорит он низким, сексуальным голосом. — Честно говоря, я бы скатился до того, что стал бы тебя умолять, а я делаю это не очень часто. Чёрт побери, не останавливайся, Иден. Мне нравится жёстко и грубо. Не смей, чёрт возьми, нежничать.

То, как он произносит «чёрт», ускоряет мой сердечный ритм, и я чувствую лёгкое возбуждение. До этого момента я не знала, что это слово из чьих-то уст может звучать так сексуально.

— Ты что, умоляешь? — поддразниваю я.

— Ты бы знала, если бы я умолял, Иден, — рычит он, а его крепкие мышцы напрягаются под моими руками. — Это бы доставило нам двоим удовольствие, и не сомневаюсь, что в конце концов я получил бы желаемое. Поверь… Я предельно честен, и, наверняка, всё завершится доведением тебя до предела…

Если до этого моё сердце не вырывалось из груди, то теперь это происходит на самом деле. На моём столе ещё никогда не было мужчины, способного возбудить и разгорячить меня до такой степени, как сейчас. От его слов я покрываюсь испариной, но я ни за что не доставлю ему удовольствия понять, что не осталась равнодушной.

Молча продолжаю работать с его спиной, спускаясь ниже и стараясь не заострять внимания на его упругой заднице слишком долго. Я чувствую себя такой извращенкой, но не могу отрицать, что его тело фантастически ощущается под моими пальцами и что мне это нравится.

Он вновь начинает говорить, когда я добираюсь до его ног, что вызывает у меня одни непристойные мыслишки.

— Можешь не бояться схватить меня за задницу, Иден. Она тоже нуждается во внимании. — Прежде чем я успеваю что-нибудь ответить, он протягивает руку и срывает простыню, обнажая мускулистую задницу. — Поработай над ней хорошенько.

— Серьезно? — Убираю руки с его ног и добавляю масла на ладонь. — Из всех частей тела, на которых я могу сосредоточиться, ты выбрал задницу?

— Тебе когда-нибудь делали массаж на заднице, Иден?