— Мамуля, — я сегодня переночую у вас, — Юлька чуть-чуть отодвинула аппарат от уха, чтобы не оглохнуть от маминых восторженных вскриков, — дела задержали. И еще… Ты по-прежнему общаешься с Колесниковыми? Это хорошо. Нет, ничего, приеду, поговорим.

Решив три вопроса подряд она выдохнула, накинула сумку на руку и вышла из здания ненавистного управления. Такси быстро довезло до районной больницы, и ее, хоть и не без уточняющих вопросов, пропустили к Михал Михалычу. В трехместной палате председатель лежал у окна. Увидев ее, мужчина обрадовано заулыбался.

— Юленька, здравствуй!

Юлька присела на табуретку рядом с кроватью, достала из пакета и выложила на тумбочку фрукты, коробочки йогурта и сок в маленьких детских коробочках. Мужчина покосился на передачку и скривился.

— Лучше бы колбаски принесла, — вздохнул он, — или сала.

— Ага, — Юлька улыбалась, — вам после удаления желчного как раз только колбаску с салом и надо!

— Ты как моя, — огорченно произнес Михал Михалыч, — та тоже, какие-то кашки носит. Тьфу.

— Ничего, — Юлька погладила председателя по тыльной стороне кисти, — поправитесь, и все будет хорошо.

Мужчина согласно кивал, но в лице было сомнение в том, что дальше будет все только хорошо, потому что рекомендации от лечащего врача он уже получил.

— Ты зачем приехала? — переел он тему разговора.

— Вызвали в управление, — отмахнулась Юлька.

— Проблемы? — нахмурился председатель.

Ему она врать не стала и все честно поведала.

— Это ж какой суке, — Михал Михалыч не стеснялся в выражениях, — спокойно не сиделось, и из детской забавы преступление изобразили…

— Да тут может никто не виноват, — пожала плечами Юлька.

Но председатель не верил в то, что информация сама каким-то образом донеслась до управления.

— Не-ет, — твердил он, нашелся стукачок, и я узнаю, кто это!

— Михал Михалыч, вы не волнуйтесь! Главное выздоравливайте!

— Я тебя, Юлька, в обиду не дам! — ударил мужчина кулаком по одеялу, — да при тебе жизнь в нашем болоте зашевелилась!

Юльке было приятно. Она посидела еще немного и начала прощаться.

— Меня выписывают через три-четыре дня, — сообщил председатель, — держи в курсе, если что — звони.

Юлька пообещала.

Родители были рады и встревожены одновременно. Дочь редко появлялась в родном доме, и каждый раз это был для родителей праздник. Они тщетно пытались понять, почему Юлька вдруг в один миг полностью поменяла образ жизни, перебравшись в деревню. Дарья Сергеевна даже консультировалась с психологом, который размытыми фразами объяснил ей, что в тот момент их дочь переживала кризис и справлялась как могла. В деревне, среди людей, близких ее мужу, она чувствовала себя комфортнее, как бы эмоционально, душевно ближе к Сергею.

Они приняли ее решение и даже полюбили новый дом Юльки. Но втайне Дарья Сергеевна всегда мечтала, что дочь вместе с внучкой переберется обратно. Тогда бы она была окончательно и безусловно счастлива.

Узнав, что Юлька в городе, Дарья Сергеевна позвонила мужу.

— Слава, Юлечка обещала быть! Срочно приезжай! И зайди в магазин, купи… Ну, ты сам знаешь, что нужно.

— Жаль, что выбираешься только по работе, — осторожно сетовала мама, — и Лерочку редко видим.

Юлька устало отмахивалась, говорила, что времени нет совсем. Немного расслабившись после ужина, она все же поведала о своих неприятностях. Пришлось рассказать и о притязаниях Звягинцева, что вызвало бурное негодование папы.

— Мелкий пакостник! — возмущался Вячеслав Георгиевич, — никчемный карьерист! Повидал я таких на своем веку!

Папа еще долго ругал систему, позволяющую бездарям в костюмах портить жизнь нормальным людям, а потом призадумался.

— Что думаешь делать? — спросил он у Юльки.

— Есть одна идея, — ответила она, — думаю, может Владимир Палыча подключить? Его команда уже однажды приезжала, нарушила правда, наше тихое болото, но, в общем, это пошло нам на пользу.

— Колесникова? — оживилась мама, — а что, можно! Я Лиде позвоню, она недавно интересовалась, как ты поживаешь.

Родители тут же развили бурную деятельность, звонили, разговаривали, договаривались. Пару раз передавали телефон ей. Юлька помнила чету Колесниковых, приятелей родителей, с детства, теперь это знакомство могло сослужить хорошую службу.

Поздно вечером она лежала в своей постели и не могла уснуть. Так было всегда с тех пор, как она перебралась в деревню. Плотные шторы совсем не скрывали фонарного света, автомобили ездили даже ночью. А главное, она чувствовала, что это уже не ее дом. Не было близости, той, что благодатна в любую погоду и при любом настроении.