– Нет. Ты будешь смеяться, но я несколько суеверна. Завтра запускается одна крупная сделка. И пока она не завершится благополучно, никто посторонний ничего о ней не узнает.

— Сложно как все у тебя.

Я пожала плечами:

— Обыкновенно. Во всяком случае, я так привыкла.

— А сегодня до конца дня сможем побыть вместе? Ты никуда не торопишься?

— Сегодня к счастью некуда торопиться. Дети уже дома… Боже мой! Дети! — я в ужасе посмотрела на Миарона — Где они? Что подумали? Я ведь, наверное, перепугала их до смерти!

— Если честно, не знаю. Когда увидел тебя в таком состоянии, все остальное отошло на второй план.

Мне даже стало как-то очень лестно. Кокетливая улыбка сама собой появилась на губах. Миарон улыбнулся в ответ:

— Пара для морунца — это самое важное. Можно сказать, святое. Это и жизнь, и воздух, и сердце, и пища. Центр вселенной.

Непривычно серые глаза смотрели на меня так, словно я и в самом деле величайшая драгоценность во вселенной. Миарон осторожно заправил мне за ухо непослушную прядку волос. Очень нежно, почти невесомо, провел кончиками пальцев по моей щеке. Так банально, и так избито. Но я почувствовала, что еще немного, и я лужицей растекусь у его ног.

Где-то внизу раздалось недовольное бухтение Адама, и я вздрогнула, возвращаясь в реальный мир. Очарование момента рассеялось, словно его и не было.

Я виновато заглянула в серые глаза:

— Прости, мне нужно поговорить с детьми. А то я только и успела сообщить им о нашей связи. И все. Они, наверное, в ужасе.

— Не оправдывайся, сердце мое. Иди, приведи себя в порядок. Я подожду внизу. Там и поговорим.

И я с легким сердцем отправилась в ванную.

***

Я не стала особо заморачиваться, выходной день все-таки. Да и я никуда не собиралась. Так что мне хватило десяти минут, чтобы придать себе относительно презентабельный вид: любимые мягкие брюки, мятно-зеленый блузон, волосы в низкий хвост, на ноги невесомые балетки. И вот я уже торопливо спускаюсь по лестнице, на ходу прикидывая, как бы поаккуратнее донести до детей всю ситуацию.

На середине лестницы меня настиг сердитый голос Адама:

— Нечего вам здесь делать! Мы прекрасно обходились и без вас все эти годы! Так что можете возвращаться на свою Моруну, не смею задерживать.

Я буквально прилипла к стене. Судя по всему, Адам и Миарон находились в гостинной, слева от лестницы, и меня не видели. А я растерялась. Совсем как-то не ожидала, что Адам будет нападать на Миарона вот так, в открытую. И где Ева? И почему Нола не прекратит это безобразие? Ведь Адам всегда ее слушает не меньше, чем меня.

Где находиться Нола я узнала буквально через секунду. Просто голос подруги раздался там же, в гостинной:

— Не смотри на меня так, Миарон. Если ты ищешь у меня поддержки, то напрасно. Я охотно помогу Адаму в деле выдворения тебя из этого дома. И с непередаваемым удовольствием придам тебе ускорение посредством хорошего пинка!

— Мстишь за неудачное свидание? Что не ты мне нужна? — ледяной надменный голос морунца мгновенно вернул меня в коридор отеля восемнадцать лет назад.

— Ну и самомнение! — Нола пренебрежительно фыркнула — И не надейся даже! Еще не родился тот мужик, из-за которого мы с подругой разругаемся!

— Это хорошо. Но все же, чем я тебе не угодил?

Голос подруги поднялся до истерических ноток. Я даже не подозревала, что она так умеет:

— Чем не угодил?! Да ты издеваешься надо мною! Ты восемнадцать лет даже не вспоминал о Таше! А когда понадобился наследник, то мигом примчался! И что? Думаешь, тебя, благодетеля, тут примут с распростертыми объятиями? Хлебом-солью встретят и готового наследника красным бантом перевяжут и подарят?! А где ты был, когда Таше жить было негде и не за что? Где ты был, когда она ночами не спала, с двумя крошечными детьми на руках вытягивая бизнес, чтобы было, чем этих детей кормить?! Где ты был, когда юродивый папаша Таши сначала едва не угробил ее вместе с не рождёнными детьми, а потом пытался оттяпать и бизнес, и уже заработанные потом и кровью деньги?! Я тебя спрашиваю, где тебя носило?!

У меня даже сердце защемило от нежности к подруге. Меня никто и никогда так не защищал, как Нола.

Стальной голос Миарона вторгся в мои мысли:

— У меня были причины не забирать Ташу раньше. Но эти причины я озвучу ей, и только ей. Перед тобою отчитываться не намерен.

— А мне позволено будет узнать эти причины? — это уже Адам влез в перепалку взрослых — Или у меня нет права голоса? И мне, как упакованному подарку, надлежит молча лезть в багажное отделение?

— Сын.

Одно только слово. Упавшее, как камень. Слово-предостережение. В гостиной воцарилась тишина. А я, кажется, даже дышать разучилась.

После нескольких секунд давящей тишины Миарон продолжил:

— Адам, судя по тому, что я вижу и что ощущаю, ты почти на сто процентов морунец. Я не чую в тебе крови землян. А это значит, что рано или поздно тебе тоже придется пройти через формирование связи истинных. И я буду молить Забытых богов, чтобы ты не повторил моих ошибок.

Ворчливо отозвалась Нола: