— Я должна у дежурного ординатора уточнить… я не могу без санкции… у нас так не делается… — отбивалась седая.

— Некогда нам, — спорила с ней любительница тату, — Вы видели чья там подпись?! Да пока мы тут с вами, там уже операционную приготовили!

Обладательница роскошных сисек наклонилась ко мне.

— Идти сможешь? — шепнула мне Бисквитик.

Да хрен его знает, хотелось честно ответить мне. Вместо этого я сказал:

— Смогу.

— Опирайся на меня, — сказала Настя, руку мне на шею закидывай и поднимайся.

В голове кружили вертолеты. Они разворачивались, сверкая винтами, делали фигуры высшего пилотажа, а потом пикировали так, что желудок подкатывал к горлу. Я приподнялся, сбросил ноги на пол и опираясь на них встал в полный рост.

— Куда?! — опомнившись вскрикнула медсестра, — ему нельзя ходить! Сейчас дойдем до ординатора, заверим, возьмём каталку…

— Некогда! — давила на неё Юмми, — Вот ваше начальство пусть с нашим и разбирается. А сейчас некогда, в операционную и так очередь, а мы опаздываем!

Я слушал это бред и думал, имеет ли он хоть какое–то отношение к реальности. Чьи там подписи на бумаге… Откуда взялся сам бланк…

Юмми подхватила меня под вторую руку и они вдвоем спотыкаясь поволокли меня к выходу. Седая медсестра бежала рядом.

— А выписка? А как же выписка? — причитала она.

— Да по почте пришлёте, — отмахивалась от неё Юмми.

— Так мне от вас нужно!

— Значит, мы пришлём!

Мы вывалились на крыльцо. У порога стоял зеленый сильно побитый жизнью УАЗ буханка. Его словно утащили со свалки или из коллекции автохлама. Эмблемы с красным крестом были наляпаны на задних распашных дверях так явно, что даже покладистая дежурная заподозрила что–то. А может она решила, что транспорт областной больницы должен выглядеть представительнее.

— Стойте! Стойте!!! — заорала она, — я запрещаю.

Девчонки распахнули заднюю дверь, буквально закинули меня внутрь и запрыгнули сами. УАЗ взревел мотором, подпрыгнул и резво покатил к выхожу.

Я растянулся на полу, наслаждаясь своей неподвижностью. Боль в голове теперь напоминала жидкий свинец, который плескался в черепе и грозил в любую минуту выплеснуться наружу. Правда долго побалдеть мне не дали. Буханка подпрыгнула на какой–то выбоине и я приложился башкой о железный пол!

— Бляяя! А поаккуратнее нельзя?!

— Терпи Андрюха! — ответил сидя за рулём Симба, — болит, значит живой!

— Где вы нашли эту рухлядь?!

— Думаешь, легко за ночь что–то приличное найти?! — обиделся кореш. — Марина по годовому отчету нашла. Он у них за подсобным хозяйством числился.

— Андрюшенька молчи, не трать силы! — перебила Бисквитик. — Ну что сидишь, накрой его чем–нибудь, а то он еще и простудится, пока доедем, — прикрикнула она на Юмми.

Та оторвалась от разглядывания моих трусов, или на что она еще там внизу могла уставиться, подхватила с сиденья свою куртку и куртку Насти и принялась укрывать меня сверху.

Я выбрался из больницы так же как и лежал, практически без всего.

Бисквитик тем временем, аккуратно придерживала мою голову, так что её грудь заслонила мне весь обзор.

— А мне одежку никакую не прихватили? — поинтересовался я.

— Да как то завертелось, все… — растерялась Настя, — не сообразили.

— Не хотели твоих беспокоить, — добавил Симба.

Буханка нам досталась не только древняя, но еще и в самом спартанском варианте тюнинга. Кабину от салона отделяла глухая перегородка, и голос Симбы слышался через открытое овальное окошко. Никаких сидений не было и в помине. Меня уложили прямо на пол, который по случаю прикрыли длинным цветным половичком. Настя сидела на откидной деревянной лавке сбоку. На Юмми сидений не хватило и она ютилась на выступе от колеса.

— Приподнимите меня хотя бы, — попросил я — а то я башкой каждую кочку чувствую.

Настя самоотверженно сползла на пол и села, положив мою голову себе на колени. Юмми, не желая от нее отставать, тоже прижалась ко мне, очевидно собираясь согревать меня своим горячим телом. Я прямо в раю, не то с гуриями, не то с валькириями. Только боль в затылке напоминала мне, что я еще жив.

Буханка лихо зарулила куда–то и остановилась. Хлопнула водительская дверь. Опять идти, только я пригрелся… Бросьте меня уже, наконец, здесь, а лучше добейте, чтоб не мучился.

Распахнулись задние створки, с улицы пахнуло снегом и холодом. Уже рассвело. Девчонки помогли мне встать, а снаружи подхватил Симба и поволок на своем могучем плече, по пути рассказывая историю моего спасения.

— Кислый это был, зуб даю! Я его, суку, узнал! Выхожу, а он у тебя по карманам шарит!

Мне феерически повезло. Симба вышел из подъезда почти сразу после нападения. Не знаю, что у Кислого было в башке, но не удивлюсь, если он решил разобраться с обидчиком на глушняк. Но его подвела жадность, а после спугнул Симба.