— Так надо было, верно? Чтобы не стать «убитой крестьянкой»?

Велингвар почувствовал сильное желание соврать ей. Но не смог.

— Я не знаю — покачал барон головой — Я в этом не уверен.

Девочка, словно ждала именно такого ответа, улыбнулась и вскочила на лошадь.

— До свидания, господин барон! Господин Тайрон, господин Гекхарт! До встречи!

Она помахала всем рукой, а затем, развернувшись, выехала со двора. Лошадь неторопливым шагом трусила по улице, и Айрин, проезжая мимо разбитых окон, мимо испачканных, но всё ещё прекрасных домов и площадей, мимо тел и суеты, испытывала искреннюю радость от того, что наконец покидает всю эту суматоху. Лошадь шла ровно, держаться было легко, ветер обдувал лицо и путался в волосах. Айрин посмотрела наверх и счастливо улыбнулась навстречу бесконечному синему небу. Впереди у неё было яркое солнце, родной тихий город, встреча с Валери и новая жизнь. Впереди у неё был целый мир.

Тайрон, глядя в спину удалявшейся девочки, вздохнул и повернулся к Велингвару.

— Значит, с опасными делами покончено, господин барон?

Велингвар с удивлением посмотрел на фермера.

— Покончено? Да ты что, Тайрон! Теперь, когда город будет оплакивать тысячи убитых, а мэром стал упёртый вояка, признающий только право силы? Когда Церковь решила открыто вмешаться в политику? Когда твои любимые Герцоги начнут делить власть? Когда у нас зима на носу, а столица подготовлена из рук вон плохо? Когда король впервые поставил нужного человека на нужное место? Нет, всё только начинается! Да не волнуйся ты так, Тайрон — рассмеявшись, барон хлопнул фермера по спине, заметив, как тот изменился в лице — Смутные времена открывают великие возможности! Уверяю, тебе понравится то, что я предложу.

С этими словами Велингвар увлёк фермера в дом, где они собирались строить планы и вершить дела, способные спасти или погубить мир.

А в это время Бранд сидел в одной из хибар на заброшенной пристани за городом и ждал. Русалка любила это место, и люди давно уже бежали отсюда в ужасе.

Рану на лице обжигало и дергало, всё его тело ломило от жара и била крупная дрожь, из пустой глазницы начинало плохо пахнуть — и Людоед, чувствуя приближение смерти, пришёл сюда, чтобы в последний раз увидеть свою Госпожу. Он всегда был сильным, и опасным, и даже в таком состоянии смог убить всех, кто мешал ему. Бранд никогда не боялся смерти — но сейчас ему нужна была поддержка. Просто увидеть, прикоснуться, услышать её голос — вот и всё, чего он желал.

Рядом с ним стояли те, кто пришёл, повинуясь Зову — тем самым указывая на скорое Её появление. Когда они задвигались, перебирая своими уродливыми конечностями, Людоед понял, что Госпожа близко. Море взволновалось, пошло рябью, а затем появились волны, которые, становясь всё больше и больше, с яростью выплескивались на берег. Последняя вдвое превышала человеческий рост, а когда она ушла, то оставила Её. Русалку. Юную девушку в белой накидке и с сияющими волосами до самой земли. Девушку, что была прекраснее всех на свете.

Стоявшие рядом создания, перебирая лапами, направились к ней, но Бранд был быстрее. Он побежал навстречу, но на полпути силы покинули его, и Людоед упал на колени, моля в душе, чтобы Госпожа обратила на него внимание. Он опустил голову, не смея взглянуть на неё прямо, и ощутил, как она остановилась, а потом присела рядом с ним и коснулась его ран. Счастье переполнило Бранда, боль покидала тело, ион, сам того не желая, начал оправдываться за свой искалеченный вид.

— …она выглядела совсем ребенком! И так смотрела на меня — своими чудесными синими глазами! Она была так невинна — а потом…!

Голова его опустилась на колени девушки, он уткнулся в них, спрятал своё лицо, чтобы она не видела его слёз. Он задушил рыдания, но вместе с ними заглохли и слова. Бранд чувствовал, как уходит боль, как тепло разливается по всему телу, как сила возвращается к нему, а вместе с ней — и обжигающая ненависть.

— Я хочу сожрать всю её плоть! И выпить всю её кровь! И…и… — он понял, что слезы потекли по щекам и зарычал, пытаясь остановить их. Юная девушка с серебряными волосами до земли сидела и нежно гладила Людоеда по голове, лицу, по страшным ранам, прогоняя боль и даруя ему исцеление.

— Всё, всё, мой милый. Ты заслужил эту награду! — раздался её чарующий голос, и отвратительные фигуры, стоявшие рядом, протяжно и мучительно застонали, выражая восторг. Страшные и несуразные изломанные силуэты выглядели словно карикатуры на людей. Руки и ноги, пошитые из разных частей. Тела, собранные из осколков многих тел. Все они были в шрамах, перевязанных нитками, а на лицах застыли выражения, которые Русалка вырезала на них при создании. Глаза их таращились на госпожу, но та не обращала на собственные игрушки никакого внимания, занятая своим любимцем.

— Обещаю, ты получишь этого ребёнка, целиком и полностью — голос словно пел песню — Ты получишь всю её плоть. Всю её кровь. И её чудесные синие глаза.

Конец первой книги.