За брёвнами виднелись бездонные провалы, прямо в земле. Каждый раз, как Айрин пыталась подползти поближе, её оттаскивали, ругали и забирали в дом, так что в конце концов девочка оставила попытки. Так же её не пускали и в скопление деревьев, что начиналось сразу за окнами позади дома. Это вызывало её возмущение и крики. Но родители быстро нашли способ успокаивать дочь. Чтение сказок и пение матери. Аури мгновенно умолкала, стоило Линарии взять в руки лютню и провести по струнам, или Гленну начать басом рассказывать о королях и королевах. Широко раскрытым глазами девочка заворожённо смотрела на родителей и водила руками, словно бы рисуя свой мир.

Постепенно всё вокруг обретало смысл. Длинное некрасивое здание позади дома оказалось сараем для скота. Те бездонные провалы назывались «ямами-ловушками», и хотя дно у них имелось, приближаться к ним категорически запрещалось. Второй дом, так пугавший её, оказался кладовкой, где хранили продукты — это было наименее интересное место. Деревья, что росли сразу за окнами, образовывали маленькую рощу на краю обрыва. С этого края открывался вид уже на настоящий Лес. В первый раз попав на обрыв, Айрин провела там полдня. Лес внизу, простирающийся до самого горизонта, заворожил её. С тех пор она часто забиралась на деревья возле самого обрыва и, расположившись на ветках, наблюдала за лесом.

Самым важным во всем окружении оказались те торчащие из земли бревна. Они были частью забора, между ними были проложены бревна поменьше — жерди, как сказал отец — и внимания этот забор требовал постоянно.

— Начинаешь день — проверь забор. Заканчиваешь — проверь забор — говорил отец, когда обходил ограду с дочерью на руках — Никогда не забывай об этом.

Долгое время неисследованным оставался холм, начинавшийся за сараем, но туда постоянно отправляли животных на выпас и Айрин решила, что там просто земля и трава, как во дворе перед домом.

В один из вечеров родители достали теплую мягкую шкуру невиданного зверя, расстелили на полу, и целый вечер играли с Аури и кормили её какой-то незнакомой, но вкусной едой. Под конец ей вручили необычный новый предмет, который девочка тут же начала изучать. Он был красивым, приятным на ощупь и не ломался — в общем, это был лучший предмет на свете.

— Это рыцарь! — Лин взяла игрушку и помахала Аури кукольной рукой — Он будет защищать тебя.

— Фуф! — ответила Аури и потянула руки за так понравившейся ей вещью.

— Ну, можно и Фуф — согласился сидящий рядом Гленн.

Родители смеялись и веселились, Айрин тоже всё нравилось, и она так и не поняла, почему взрослые достали эту шкуру, еду и предмет только сейчас.

— Как думаешь, не пора ли? — спросила Лин у мужа, глядя, как дочь играется с подарком.

— Хочу дождаться от неё первых связных слов. Я должен понимать, что она меня понимает. А пока дадим ей больше свободы. И постараемся почаще играть с ней.

К трём годам Айрин изучила каждый уголок в пределах ограды. И всё чаще стала смотреть в сторону тёмного леса. Она уже знала, что он опасен. Иногда она слышала вой из-за ограды. Иногда замечала, как в чаще мелькают смутные тени. Она видела, как порой отец приходил в крови и израненный, и мать лечила его. А на заднем дворе часто разделывались ужасные туши. Когда она попробовала помочь, её усадили за стол и велели перебирать травы. Необходимо было листья аккуратно отделять от стеблей и всё раскладывать по разным кучкам. Немало часов Айрин провела, склонившись над охапками растений.

Следующим этапом для нее стало задание выдавливать из личинок скрабов как можно больше зелёной жижи. Раз в сезон Гленн приносил их целую сумку. Для этой работы требовались специальные перчатки, и Лин сшила их для дочери. Аури перчатками очень гордилась.

Время шло, и обязанностей прибавлялось. К четырем годам Айрин уже кормила зверей, ухаживала за огородом, собирала плоды с деревьев, косила траву на холме. Там были странного вида три деревянных украшения, воткнутых в землю. Под каждым из них лежал большой обтесанный камень.

— Это могилы твоих братьев — сказал отец, когда дочь пришла к нему с вопросами. — Они умерли тут, Лес забрал их, и теперь они лежат там в мире и покое.

Айрин плохо понимала, что такое «смерть», и родители провели вечер в объяснениях. Из их слов девочка узнала, что есть мир людей, Свет, и мир отражений, Изнанка. Мир людей был сотворён Светом. Увидев, какие чудесные создания у него получились, он разделил себя на четыре части — Тело, Дух, Разум и Чувства — и все они стали присматривать за людьми и помогать им. Но разделив себя, Свет утратил часть силы и эта часть обрела разум. Она стала Изнанкой, и внутри себя поселила отражения всего, что создал Свет. А затем Свет и Изнанка слились, но не до конца, и теперь в Изнанке живут отражения всего — всего, что есть в Свете. Родители не могли толком объяснить дочери, как это произошло, и что означает, но главное она поняла — где-то в невидимом мире есть ещё одна Аури, только злая. И эта вторая Аури всегда рядом, и всегда готова вмешаться в её жизнь. Поэтому нужно держаться настороже и не пускать злую девочку в наш мир. Как именно не пускать, родители объяснили очень смутно. А ещё оказалось, что после смерти Четверо оценивают всю твою жизнь и отправляют либо обратно в мир, либо в рабство к твоей тени в Изнанке.

Гленн и Линария не были истовыми верующими. Они путались в словах, спорили, многие вопросы оставили без ответа. В конце концов Айрин сообщили, что она ещё слишком мала, чтобы знать всё на свете, и что она всё поймёт, когда повзрослеет.

Примерно раз в два месяца отец уезжал в город. Он целый день продавал шкуры и мясо убитых зверей, а также зелья и ткани, что делала Лин. По возвращению Гленн всегда привозил необычные новые вещи, и каждый раз остаток дня Аури засыпала родителей вопросами.