— Ну что, красотка? Говорят, я с тобой проведу самые горячие часы в моей жизни.

— Смотрите, чтобы они не стали для вас последними — не сдержалась с ответом Аури, и повозки покатили к Ледфорду.

Третий день Ратуша гудела, как растревоженный улей. То, что начиналось как очередная попытка Йоркдейла набить свой карман и вызывало вздохи зависти у советников, обернулось противостоянием мэра и торговцев, а потом и вовсе обрело все признаки мятежа.

В здании, кроме самих советников, располагались канцелярские службы, судебные, службы обеспечения и контроля — в общем, множество мест, где сошлись власть и деньги. В коридорах Ратуши всегда толпились судьи, юристы, чиновники, секретари и военные, устраивая свои собственные дела. Но теперь обычный распорядок полетел в Бездну — всех заботило лишь одно. Порядок на улицах Прайбурга.

— Чего нам бояться? — говорил мэру барон Клиффорд, проводивший больше времени в своей загородной резиденции, чем в городе — У нас четыре тысячи стражников и пять тысяч солдат, а один солдат стоит ста простолюдинов. Так что пока каждый житель Прайбурга не схватится за оружие и не превратится в бунтовщика, сила на нашей стороне.

— Это опасные действия, и они будут иметь печальные последствия, ваше сиятельство — говорил мэру советник Манн — Люди не верят в справедливость и осуждают наши решения. А отсюда один шаг до сомнений в нашем праве на власть. И если завтра горожане решат, что мы — преступники, а не представители короля, то ни десять, ни пятьдесят тысяч солдат нас не спасут.

Эти два мнения отражали царившие в Ратуше настроения, и герцог, выслушав оба, сделал свои выводы. Пятьдесят стражей, охранявших здание, были заменены на сотню солдат, а в день, когда толпа разбила лагерь возле Ларенберга, число солдат удвоилось. Чиновников увеличившееся число солдат вокруг Ратуши лишь напугало. Стало ясно, что дело приняло серьёзный оборот. От Стражи начали требовать решительных действий. В тот час, когда Тайрон и Аури въезжали в город, барон Кессер, командующий столичной Стражей в ярости покидал Ратушу. Он так и не сумел добиться от герцога одобрения предложенного плана. Остальные советники тоже не остались спокойными — в этих затянувшихся волнениях им чудилась заря мятежа, недавно отгремевшего в Итании.

В то утро, когда Раен Гекхарт выезжал на встречу с Мясником, в Ратуше царила паника. Пропал мэр города. Утром, не обнаружив его на заседании, к дому Йоркдейла отправили посыльного. На рассвете герцог в сопровождении трёх солдат покинул дом и уехал в неизвестном направлении — такой ответ дали слуги. Встревоженные советники послали стражников, чтобы те обыскали дом и опросили слуг, а Кессер разослал отряды по местам, где можно было найти мэра — но всё было тщетно. А между тем ещё на утреннем совещании стало ясно, что ситуация в столице накаляется, и к следующему утру город может запылать. Сообщали о ночных стычках и перестрелках, имелись потери с обеих сторон. За ночь солдаты потеряли двенадцать человек убитыми, и тридцать — ранеными, ещё семеро пропали без вести. Многотысячная толпа, окружившая Ларенберг, выросла вдвое, там появились ружья, и Совет распорядился стянуть туда все свободные силы. Шевалье Эскил, капитан Стражи, возмущался тем, что у него связаны руки, и требовал, чтобы Совет отдал приказ о военном положении. Шевалье Рендроу, второй капитан, прямо сказал, что без резерва он не отвечает даже за сохранность Старого Города и центральных районов. Совет в свою очередь упрекал капитанов в неумении взять ситуацию под контроль. Оба принимали обвинения равнодушно. Из одиннадцати советников лишь семеро были благородными, и лишь двое — баронами. Эскил и Рендроу просто терпели советников, не считая их способными командовать. Единственные, кого капитаны слушались беспрекословно, был герцог Йоркдейл и их непосредственный начальник, барон Кессер, присутствовавший тут же и готовящийся произнести речь. За своих подчиненных он стоял горой.

После вздорных упрёков перешли к главному вопросу, который обсуждался на заседании — просить ли у короля помощи. Никто не захотел взять на себя ответственность за панические настроения и вызвать гнев мэра. Ситуация была опасная, но не из ряда вон. Хотя враг никогда не доходил до стен Прайбурга, на улицах города не раз лилась кровь. Последний мятеж случился сорок лет назад, при деде нынешнего короля. Причина та же, что и всегда — голод и поборы. Тогда сожгли несколько кварталов, на улицах погибли несколько тысяч человек, а ещё несколько сотен — повесили или отправили на каторгу. Некоторые из советников лишились постов, но серьёзно никто не пострадал.

Самым опасным местом в столице советникам виделась тюрьма Ларенберг и толпа, что собралась там. Барон Кессер клятвенно заверял членов Совета, что, как только ему отдадут под командование пять тысяч королевских солдат и разрешат увести стражей с улиц города, то с мятежниками будет покончено. А как только рассеется толпа у тюрьмы, то и остальной город зачистить труда не составит.

— Посмотрите, господа — барон, водя пальцем по расстеленной на столе карте, объяснял и подкреплял свои планы — Пятьсот солдат при двенадцати пушках развернутся вдоль Королевской дороги, закрывая вот эти три улицы. Здесь, чуть позади, расположится резерв ещё в пять сотен. Шевалье Эскил и двумя тысячами стражников займут набережную и будут продвигаться к Ларенбергу широкой цепью. Шевалье Рендроу с оставшимися двумя тысячами займёт все четыре северные улицы. И наконец я, командуя тремя тысячами солдат, атакую мятежников вдоль бульвара Сен-Эйд. Первый удар нанесёт конница лейтенанта Манна, затем атакует пехота. Одновременно с нами ударит та тысяча солдат, что стоит сейчас у стен тюрьмы. Этого будет более чем достаточно, чтобы обратить бунтовщиков в бегство. Но если всё же они устоят, шевалье Эскил со своими стражами ударит им в тыл.

— А куда они побегут? — спросил советник Аск.

— Простите?

— Вы сказали — обратите в бегство. Значит, куда-то эти тысячи людей должны будут побежать. Если получится всё, как вы рассчитали, то они устремятся на те двенадцать пушек, что вы расположили вдоль дороги.

— Ужасно — прошептал советник Триэль Манн, чей сын Эдмон должен был возглавить конницу.

— И что вы предлагаете? — раздражённо спросил Кессер.

— Убрать Рендроу и его две тысячи — ответил Аск.

— Но тогда мятежники сбегут в трущобы, и нам оттуда будет их не достать!

— Да и Бездна с ними — воскликнул советник барон Шатри — Зато это позволит оставить нам стражей на мостах и защите Старого Города.

— Свет с ним, со Старым Городом — вступил в спор шевалье Сайзен — Там сейчас в каждом доме сидят наёмники. Но ведь вы и нас, и весь центр хотите оставить без стражей.

— А зачем вам защита, господа, если все мятежники находятся у Ларенберга? — надменно спросил Кессер.

При этих словах даже подчиненные барона недовольно поморщились.

— У Ларенберга? — воскликнул барон Клиффорд — Вы давно были на улицах, Кессер? Сходите, полюбопытствуйте. Спросите у шевалье, где они теряют своих людей убитыми и ранеными! Я сам могу вам ответить — у Железного Моста и в Торговых Рядах, у памятника Кающемуся Королю и на площади Ста Лет, на пристанях Нового Города и в переулках Низкого. Слава Четверым, сюда ещё мятеж не добрался, но прогуляйтесь немного — и вы услышите звуки выстрелов.