— Подошли. Ждут. Опускают мост — кратко объявлял Красс.

Минуту спустя долетели звуки выстрелов.

— Ого! Делегаты выбегают, мост поднимается. Да что у них там происходит? — воскликнул Красс, и Аури, запихнув в рот остатки пирога и бросив на тарелку кость с недоеденным мясом, кинулась к окну.

Она увидела, как несколько людей в парадной одежде бегут от ворот тюрьмы, в направлении многотысячной толпы, что окружила площадь, и как десятки солдат занимают позиции на стенах, опускают ружья. Залп! Эхо выстрелов разнеслось по округе, бегущих словно били в спины, они падали, и кто-то уже не вставал, а кто-то пытался отползти подальше. Залп! Пули, выбивая искры и каменную крошку, полетели в тех делегатов, что ещё пытались спастись.

И тут заговорили ружья тех, кто укрывался в домах. Сотня выстрелов, вразнобой, прогремели из окон верхних этажей, окутав их дымом. От деревянного навеса, укрывавшего солдат, полетели щепки. Кто-то из солдат рухнул со стены назад, а остальные попрятались. Толпа отвечала яростным рёвом и стрельбой из улиц и подворотен по стенам Ледфорда. Те мгновенно покрылись выщерблинами, пули со свистом рикошетили от стен и с легким звоном плющились об них. Сражение началось.

Дверь открылась, и в комнату вошёл Хаш в сопровождении двоих людей. Гашон тут же схватил стул и поставил возле окна, но Епископ покачал головой.

— Хотя я тут и нахожусь как наблюдатель Церкви, мне вовсе не хочется смотреть на тот ужас, что сейчас разверзнется внизу.

— Никого ужаса не будет — Мясник, покончив с остатками пирога, скинул тарелку на пол, и взял новую, с пирожными — Ты что думаешь, мы просто так на стены кинемся?

Аури, мысленно обругав себя за то, что не догадалась прихватить со стола пирожные, продолжала наблюдать за происходящим.

На площадь, медленно, скрепя колесами, начали выползать телеги, оставляя за собой след из упавших земли и камней, которых на них были навалены. Каждую из них толкали шесть человек.

Грохнул пушечный выстрел, и одна из тюремных башен окуталась дымом. Ядро коротко просвистело и ударило в одну из телег, разворотив её и опрокинув на землю. Людей, толкавших телегу, разбросало в стороны, и лишь двое из них смогли подняться. В ответ выстрелы из окон и с улиц зазвучали чаще, а толкавшие, помогая себе криками и проклятиями, принялись работать ещё быстрее.

— Меткие сволочи — мрачно изрёк Лин-Дерево — Хорошо, что сразу восемь взяли.

Стражники, укрывшись за каменными стенами и в башнях, стреляли по окнам и по толкавшим телеги людям. Народ на улицах стрелял им в ответ. Грохот стоял оглушительный, дым от выстрелов окутывал площадь и поднимался в воздух. Аури со своего окна видела, как множество людей в переулках, ожидающие своего часа, прижимались к стенам и стискивали оружие в руках, прислушиваясь к звукам сражения и вдыхая его запах. В башне раздался второй выстрел, и вторая телега опрокинулась, разбрасывая людей, кровь и землю. Но остальные шесть достигли намеченных точек. Две из них встали напротив ворот, ещё четыре выстроились в линию, вне досягаемости пушечного выстрела, чтобы укрывать стрелков.

— Вперёд — махнул рукой Красс.

Сигнальщик дал знак, и через несколько секунд толпа из улиц и переулков с рёвом устремилась на площадь. Люди бежали к телегам, поскальзываясь на мокрых от крови камнях, им навстречу звучали выстрелы, кто-то падал и оставался лежать неподвижно, кто-то стонал, корчась от боли. Некоторые, получив пулю, в горячке боя бежали дальше, оставляя за собой красный след. Из окон стреляли с удвоенной силой, пытаясь прогнать вражеских стрелков. Аури заметила, что некоторые из бегущих тащат какие-то ящики. Многие уже достигли телег и, укрывшись за ними, стреляли в бойницы башен.

— Вот и всё — повернулся Лин к Герцогам — Сейчас мы подорвём стены…

Грохот выстрела прервал его речь, раздался свист, выше и резче, чем у предыдущих снарядов — и на площади один за одним загремели взрывы.

— Картечь! — закричал Красс, и бросился прочь от окна, в глубину комнаты.

Снаряды рвались на площади, и сотни осколков летели во все стороны. Люди падали на камни, как трава под косой, десятками, убитые и разорванные. Крики ярости сменились воплями ужаса и боли. В окнах разлетались стекла, а по стенам рассыпались десятки отметин. Все, кто находился в комнате, поспешно отступили к дальней от окон стене. Аури заметила, как Хаш кивнул одному из своих людей, и тот вышел из комнаты. Остальные, занятые тем, что происходит на площади, не обратили на это внимания. А там стрелки на стенах тюрьмы воспользовались паникой среди нападавших и открыли прицельный огонь по выжившим, спрятавшимся за телегами. Пушка выстрелила третий раз, и ещё одна телега перевернулась, разбросав вокруг камни и землю. Некоторые уцелевшие на площади вели ответный огонь, из окон снова начали стрелять. И всё это для Айрин сопровождалось ярчайшими вспышками ауры.

В какой-то момент, когда те, кто мог — бежал с площади и народ затаился на улицах, наступило затишье, нарушаемое лишь криками и стонами. Вопли о помощи, так хорошо знакомые Аури, звучали по всей площади, с разных её концов, словно перекликаясь. Тех, кто был ближе к домам, попробовали забрать, но едва кто-то ступал на камни площади, из-за стен звучали выстрелы.

— Вот и всё? — спросил Хаш — Пропал запал? Тюрьма устояла?

— Ещё будет им сюрприз — ответил Мясник — Будут подарочки.

В ответ на его слова из окон ближайших к тюрьме домом полетели дымящиеся бомбы. По всей наружной стене и во дворе загремели взрывы. Солдаты бежали внутрь, унося раненых.

— Так их — заорал Шут, видя, как разбегаются стражники.

Толпа из улиц вновь бросилась к воротам. И вновь заговорила картечь. Люди бежали врассыпную, прижимались к земле, укрывались за телами павших — и нигде не находили спасения. Тех, кто достигал стен, и, преодолев ров, прижимался к стене, расстреливали стрелки из башен. Становилось ясно, что тюрьму не взять.