“Я не понимаю, – говорит ПЛАТОНОВ, – …Ведь делать-то ШОЛОХОВ ничего не делает, зачем же он мне всё это говорит”…» [28] . Несмотря на хлопоты отца, Платона приговорили к заключению в исправительно-трудовой лагерь.

В то время среди заключенных колымских исправительно-трудовых лагерей находились будущие авторы лагерной прозы Алексей Яроцкий, Борис Лесняк [29] , Варлам Шаламов, Иван Исаев, Галина Воронская [30] , арестованные в 1935–1937 годах.

В конце 1940-х годов А. С. Яроцкий, Г.А. Воронская, И. С. Исаев познакомились с В. Т. Шаламовым, а потом до конца его жизни встречались и переписывались с ним. Книги с его дарственными надписями хранятся у дочерей Воронской, Яроцкого, Лесняка. Б. Н. Лесняк, Г. А. Воронская и И. С. Исаев написали воспоминания о Шаламове. Их личные отношения с автором «Колымских рассказов» складывались по-разному, но все они понимали масштабы его личности и таланта.

В годы войны многие заключенные стремились попасть на фронт. В. В. Есипов заметил, что Яроцкий не раз подавал «…заявление о досрочном освобождении с целью попасть на фронт, в штрафбат…» [31] .

Весной 1944 г. Шаламов работал на прииске «Спокойный». Об этом периоде жизни он написал в рассказах «Доктор Ямпольский», «Леша Чеканов, или однодельцы на Колыме», «Май». В 1944 г. Шаламов «… с диагнозом алиментарная дистрофия и полиавитаминоз» был доставлен в центральную больницу Севлага, в семи километрах от поселка Ягодное, центра Северного горнопромышленного района, где работала главным врачом Нина Владимировна Савоева, а фельдшером и помощником хирурга двух хирургических отделений был заключенный Борис Лесняк [32] . О своей работе в больнице Лесняк писал: «Прошло сравнительно мало времени с тех пор, как я вырвался из забоя, и был непомерно счастлив, обретя работу, которой собирался посвятить свою жизнь, а кроме того, обретал надежду эту жизнь сохранить» [33] . Борис Лесняк вспоминал: «С Шаламовым мы сразу нашли общий язык, мне он понравился» [34] .

В марте Шаламова выписали из больницы и вернули на прежнюю работу, непосильную для него. Летом Н. В. Савоева добилась его возвращения в больницу в поселке Беличья, где он работал культоргом и подсобным рабочим.

Зная, что Шаламов категорически отрицал возможность проявления человечности в условиях лагеря, Лесняк впоследствии писал, что такой вывод противоречил собственному опыту писателя, поскольку ему дали возможность задержаться в больнице в Беличьей, где писатель был освобожден от тяжелого физического труда и избавлен от голода. По воспоминаниям Лесняка, благодаря главврачу больницы Н. В. Савоевой Шаламов получил передышку и мог восстановить силы.

Со своей стороны Шаламов в рассказе «Спецзаказ» раскрыл фальшивый гуманизм лагерной медицины. По его наблюдениям, специальное улучшенное питание (о котором писал Лесняк), предоставляли умирающим людям, когда они уже были не в состоянии им воспользоваться.

Шаламов утверждал, что опыт, приобретенный человеком в лагере, является полностью отрицательным, а пребывание в лагере непоправимо калечит человека. Лесняк же думал, что именно благодаря лагерному опыту Шаламов стал большим писателем.

Поселившись в Москве, Шаламов встречался с Лесняком, когда он приезжал в столицу, переписывался с ним, так как он жил в Магадане до 1972 года.

Исследователь биографии Шаламова писал, что после выписки из больницы в Беличьей осенью 1945 года, Шаламову «…пришлось побывать на лесной командировке на ключе Алмазном, где заготавливали столбы для высоковольтной линии и кормили только один раз в день, вечером, и откуда он попытался совершить отчаянный побег (рассказ “Ключ Алмазный”)…» [35] . В наказание Шаламов был отправлен в штрафной лагерь на прииск «Джелгала».

В 1946 г. Шаламов был переведен на прииск Сусуман, снова дошел до состояния полного истощения, и оттуда при помощи знакомого врача Андрея Максимовича Пантюхова попал в санчасть.

Именно Пантюхов спас Шаламова, устроил его: «Сначала… при себе санитаром…, а потом убедил главврача Сусуманской больницы Соколова отправить его на курсы фельдшеров, открывшиеся при Центральной больнице УСВИТЛа». В декабре 1946 г., после окончания курсов Шаламов стал фельдшером центральной больницы для заключенных в поселке Левый берег, где А. С. Яроцкий работал главным бухгалтером.

Шаламов написал о Яроцком в рассказе «Путешествие на Олу» (1973). Автор вспоминал, как Яроцкий помог ему в трудный момент: «Есть в науке жизни хорошо известное выражение “полоса удачи”. Удача бывает маленькая и большая… На следующий день, обдумывая, как мне попасть на катер, я встретил тоже на улице Яроцкого, бывшего главного бухгалтера больницы. Яроцкий работал в бухте Веселой, жена его разрешила мне выстирать в его квартире белье, и я целый день с удовольствием стирал то, что скопилось за время моего пути в руках подполковника Фрагина [36] . И это тоже была удача. Яроцкий дал мне записку к диспетчеру. Катер ходил раз в день, я затащил на борт свои два чемодана…» [37] .