Но самое ошеломительное было то, что в них, в этих чёртовых глаза, было веселье. Это меня вконец добило. Он всегда вёл праздный образ жизни, много тусовался и веселился, пил и занимался беспорядочным сексом. Он всегда был легкомысленным, если не сказать, распущенным. Он всегда отличался ветреностью и тупоголовостью. Ему всегда весело. А из-за него моя жизнь рухнула. В памяти появились непрошеные картинки той ночи и последующих дней. Тут же вспомнила свои ощущения. А глядя сейчас в эти глаза, излучающее озорство, мне стало по-настоящему тошно и противно.

Что ж, отступать было некуда.

— Натворил, да. Ты уверен, что это имеет значение для тебя? — уточнила у него. — Ну, не помнишь ты и хрен с ним. Для тебя эта информация ничего не изменит.

— Я хочу знать. Что я натворил?!

— Ты помнишь Фреда?

— Фреда Вудса что ли? Моего одноклассника? Конечно помню. Он же в Портленд переехал и изучает океанографию сейчас, по-моему, — тут же ответил он, все ещё ничего не догоняя.

— А ты помнишь, что произошло, когда после соревнований ты остался у него на выходные?!

Он посмотрел куда-то в сторону, очевидно вспоминая.

— Помню, что я был очень истощён из-за последней недели перед вступлением в братство, а затем добавилась изнурительная гонка. Я был фактически не в себе от всего происходящего. Казалось, что я спал наяву. Потом помню мы закупили алкоголь и приехали к нему. Помню компанию девчонок, но тебя, хоть убей не помню, — вновь посмотрел на меня.

Моё сердце неистово разрывало грудную клетку.

Держись! Ты сильная!

— Допустим. С какого момента ты не помнишь и что первое потом всплывает в памяти? — решила зайти с другой стороны, все ещё надеясь, что мне не придётся всё самой вслух озвучивать.

Как ни крути это было больно, сложно и грязно. И это моё прошлое. Ну, и его.

— Я помню до момента, как мы начали пить виски. Потом вспышками помню какую-то комнату. Я там, кажется, был с кем-то. А потом помню, что-то обсуждали с парнями. А потом уже после этого двухдневного запоя я проснулся, собрался и уехал, — перечислил он.

Как легко жилось таким мерзавцам, как он.

— Да, ты был в комнате с кем-то. Моё имя Лесли Энн Морган. Оно говорит тебе о чём-то?

Улыбка медленно сползла с его лица, а взгляд вновь излучал усиленный мыслительный процесс.

— Чёрт, что-то крутится на уме, но не могу вспомнить, — признался он.

Господи, вот надо было мне повстречать этого дебила и тогда, и сейчас. Они ведь не меняются, эти самые дебилы.

Во рту пересохло и язык буквально прилип к нёбу. Мне казалось, что я уже не слышала ни музыки, ни шума волн или толпы вокруг. Только собственный пульс и свои безрадостные мысли.

— Когда ты приехал и вы начали пить, то ты с другом Фреда, Чаком, решил поспорить. Меня тогда не было рядом, я подошла попозже, — начала я, а Натан внимательно слушал, всё время поправляя мои волосы, которые так и норовили залезть в рот и глаза. — Спор заключался в соревновании кто больше отожмётся. Как я потом узнала, ты тогда хвалился, что на испытательном сроке в своё дебильное братство много отжимался и сделаешь его. В общем, вы поспорили, но ты проиграл, — продолжала я, увидев, что выражение его лица вмиг поменялось.

— Чёрт подери, точно! Помню этого идиота, сделал меня! — оживился и этот идиот.

— Ты помнишь на что вы поспорили?!

— Нет, — замотал он головой.

— Точнее на кого, — тихо добавила я, и он распахнул глаза, рассматривая меня.

— Что, прости?! В смысле?!

— В прямом, Натан. Вы поспорили на меня. Кто проиграет должен был переспать со мной, — ответила ему, сглатывая огромный ком в горле.

Ненавидела вспоминать это, а уж тем более вслух произносить. А ему это озвучивать и вовсе за гранью добра и зла. Я должна была напомнить человеку, который угробил мою жизнь, что он сделал! Какая нелепица!

— А какой в этом смысл?! Скорее кто выиграет должен спать с такой красоткой. Но точно не наоборот, — недоумевал этот безмозглый кобелина.

— Я тогда была на тридцать килограммов больше. А ещё я была девственницей, — озвучила я.

Да, из-за своих тараканов, комплексов и прочей дребедени в моей голове, я плохо представляла на что способны люди. Даже подумать не могла. А Натан мне казался Аполлоном. Просто моделью, сошедшей с обложки, улыбающейся мне и проявляющей знаки внимания. Кто ж знал, что когда он давил из себя свои фальшивые феромоны, то он выполнял одно из условий спора. Он же мне по-настоящему понравился. Я же понятия не имела, что должен был сделать проигравший.

Натан нахмурился, всматриваясь в моё лицо.

— Чёрт тебя дери, эти глаза! Точно… — опять перевёл немного ошарашенный взгляд в сторону. — Я помню, когда эти глаза так умоляюще смотрели на меня, — затем посмотрел в глаза. — Ты ведь хотела этого?! Я же не насильник, верно?! — вдруг спросил он.

— Ты не насильник, ты мудак, — озвучила истину.

Конечно, в тот момент я хотела близости с таким потрясающим, как я думала, парнем. Он не насиловал, нет. Но он, тем не менее, уничтожил меня.