– Ну, если здесь думаете полежать, то без моего коврика ребра поломаете, – в голосе водителя слышалась явная насмешка. – Достать?

– Давайте попробуем проехать по берегу в ту сторону, – махнул рукой Берг. – Или в ту, не знаю…

– Можно и попробовать, – с той же легкой издевкой пожал плечами Сергей Сергеевич. – Машина казенная, протекторов не жалко! Только далеко не проедем, господин хороший! Я хоть и не был здесь, но ландшафт подобный мне знаком. Видите, и в той, и в другой стороне скалы совсем близко к морю подступают. Значит, там есть «говны» – непроезжие и, может быть, даже непроходимые места. Да и чем те места от этого отличаются, откровенно говоря? Там камни и тут камни…

– Поехали! – решительно прекратил спор Берг.

– Хозяин – барин, – привычно отреагировал водитель.

«Патрол», пофыркивая, покатил на север, вдоль седых от пены волн Охотского моря. Когда до каменного «завала» оставалось метров 400, Берг попросил водителя остановиться:

– Ну, вот здесь мы и устроим привал, Сергей Сергеич! Я поброжу, осмотрюсь, а вы вроде обещали крабов почистить?

Ну вот, со смешанным чувством облегчения и некоторого сожаления подумал Берг. Ну вот: его это давнее дело больше никак не касалось, подумал Берг. Он честно попытался довести неоконченное дело до логического конца и одновременно выполнил поручение клиента. Никто не может его упрекнуть в том, что Берги спасовали!

Он повернулся к машине и побрел к ней по камням. Сумрачный водитель Сергей Сергеевич заканчивал вынимать нежное мясо из колючих бело-розовых ног второго краба.

– Нам, наверное, будет достаточно, – улыбнулся Берг. – А остальных возьмите себе, угостите своих домочадцев. О’кей?

Аэродром Ацуги, Япония

– Со всем уважением, сэр, но не я придумал эта шараду! – Сержант-синоптик откинулся в своем вращающемся кресле назад и широко осклабился, не выпуская изо рта зубочистку.

Лейтенант Арчи Лефтер, сдерживая раздражение, вновь склонился над хаотично расстеленными на сдвинутых столах синоптического бюро авиакрыла картами с зафиксированной на сегодняшний день погодной обстановкой.

– Значит, чтобы обойти фронт циклона, я должен лететь строго на север примерно два часа, и только потом изменить курс на северо-восток. Сардж, но ведь это уже русское воздушное пространство!

– Прошу прощения! – извиняющимся тоном повторил сержант. – Прошу прощения, но иного решения поставленной перед вами задачи я не вижу. Да и вы наверняка тоже, сэр! Лететь сразу на северо-северо-восток, сквозь бурю – это безумие! Ваш «гусь» обледенеет через четверть часа полета и неминуемо потеряет при этом пятую часть крейсерской скорости. Штаб приказал мне рассчитать вашу точку рандеву с крейсером «Канзас» в максимально благоприятной погодной обстановке. И мы тут с самого утра решаем эту шараду, сэр. И уже замучили радиста «Канзаса» своими запросами насчет того, что там вокруг него происходит. Эта точка, как я полагаю, здесь!

Не выбираясь из кресла, сержант-синоптик ткнул карандашом в карту и продолжил:

– Крейсер будет в точке рандеву через шесть – семь часов. Ветер у них там северо-западный, 10–12 узлов, волнение 0–2 балла, высота волны, как передают с «Канзаса», не более трех-четырех футов. Однако по нашим данным, часов через десять крейсер попадет под влияние тыловой части циклона, и обстановка там резко ухудшится. Ветер усилится, высота волн достигнет шести-восьми футов. Сможет ли ваш «дикий гусь» сесть при таком волнении?

Лейтенант, продолжая разглядывать карты, выругался.

– Сэр, я тут совершенно не при чем, – начал терять терпение синоптик. – Изложите свои возражения в штабе! Если к вам прислушаются, то полет отложат, а нам прикажут искать новую точку рандеву… Только имейте в виду, сэр, максимальную дальность вашего полета. Это не мое дело, конечно – но я позвонил парням-механикам и узнал, что при крейсерской скорости сто восемьдесят узлов дальность полета «груммана» не превышает восемьсот миль. Через сутки «Канзас» – если, конечно, там не получат приказ лечь в дрейф или повернуть назад – окажется за пределами вашего плеча перелета. Так что смотрите сами, сэр!

– Счастливо оставаться, сардж! – Пилот встал и раздраженно сбил стеком сидящую на стене муху.

– Прошу прощения, сэр…

– Да, сардж? – уже в дверях пилот оглянулся.

– Это, конечно, не мое дело, сэр. Но все-таки интересно: вам выпала редкая возможность вернуться домой и закончить с этой дурацкой войной. «Грумман», как мне рассказали, в военных условиях – «птичка» одноразового использования. Сев в условиях открытого моря на воду, вы тем самым выполните вылет в боевых условиях… Какого черта, сэр? Вернетесь домой на крейсере, с относительным комфортом, получите нашивку аса и думать забудете про всех этих косоглазых!

– Надо же! Моя птичка, оказывается, одноразового использования! – хмыкнул Лефтер со всем доступным ему сарказмом. – Хорошо быть умным, сардж! Не замечали?

Сержант-синоптик, поняв издевку, поджал губы, и Лефтер с торжествующим видом захлопнул за собой дверь.

В штаб он, разумеется, не пошел. Это было бессмысленно. Зачем? Приказ никто не отменит, да никто и не возражает против этого спецзадания. Уж, во всяком случае, не он, первый лейтенант Лефтер! Правда, никто и не возьмет на себя труд объяснять чертову необходимость этого полета. Значит, надо лететь.