Как медленно вздымается грудь, укачивая меня. Тишина, а уснуть не могу. Всё жду, что Тигран что-то сделает. Обнимет крепче или его ладонь поползёт ниже талии.

А мужчина просто лежит. Вот так, по-гадски, лежит. Спокойно, ничего не делая. А мне очень хочется, и тогда бы я… Оттолкнула его, конечно. Но блин… Просто спать, когда ещё даже не вечер?

Тигран лучшая причина для бессонницы, и это совсем не так приятно, как я думала. Ещё и одеяло такое тяжелое, давит сверху. И город за окном шумит, отвлекая. И…

— Лана, прекращай вздыхать, — мужчина сам вздыхает, а его пальцы зарываются в мои волосы. — Ты же хотела спать.

— Хочу, да.

— Тогда в чём причина?

— Ты теплый, сейчас жара…

Едва не стону протестующе, когда мужчина отодвигается на край кровати. Переворачиваюсь на спину, пытаясь рассмотреть в темноте трещинки. Хоть чем-то занять свой больной разум.

Не хватает только губки надуть для полноты картины и будет шик.

Это ведь даже не гормоны. Это мой, родной, кретинизм.

Вздрагиваю, когда ладонь сжимает мою. Накрывает сверху, берёт в плен. И каждая клеточка отзывается на это касание, начинает дрожать. Просто касание, а у меня сводит бёдра от напряжения.

— Что такое, мышка? Все ещё жарко?

— Нет, теперь холодно.

— Ты так пытаешься на мне проверить все капризы беременных? Я не против, развлекайся.

Тигран переворачивает на бок, переплетает наши пальцы. И пусть я не вижу его, но уверена — мужчина внимательно смотрит на меня. Так, что жар приливает к лицу.

Кручусь, пока тоже не укладываюсь на бок. Наши лица так близко, я чувствую дыхание мужчины. И начинаю дрожать просто интуитивно. Раз можно вот так, заводиться от чужой близости?

Сама двигаюсь ближе, наши ноги сталкиваются. Это кажется таким интимным сейчас, когда каждое движение — на острие ножа. Поднимаю ногу чуть выше, и замираю.

— Бля, довела, мышка.

Я успею только пикнуть, когда меня опрокидывают на спину. Я ведь ещё ничего и не делала, не… А мужчина оказывается сверху, едва прижимая своим весом. Дает прочувствовать, но не давит.

— Тигран…

— Молчи, блядь, просто молчи. И так терлась полчаса о меня.

— Я не… Молчу.

Опасно спорить с разъяренным мужчиной. А Тигран словно весь из скалы собран, из камня. Напряженные мышцы, тихое рычание на ухо. Он прикусывает мочку, тянет.

Тихо всхлипываю, потому что ток бежит по телу. Бьёт между ног, так приятно и сложно. Так… Будоражит. И я чертовски соскучилась по Тиграну, до покалывания в пальцах.

Не могу с собой совладать, веду ладошкой по его лицу. Едва заметной щетине, губам. Изучаю так, словно никогда не видела, не были вместе. Заново, полностью.

— Лана. Ты делаешь только хуже.

И я чувствую. Как в живот упирается возбуждение мужчины. А словно бьёт по центру возбуждения. Просто от мысли насколько сильно Тигран меня хочет.

— Мы договаривались…

— Да, мышка, договаривались. Поэтому не драконь, хорошо? Полежи немного, тихо. Потому что у меня ни одной приличной мысли.

— Да? Ох, — вздрагиваю, когда Тигран переносит вес на одну руку, а второй скользит по моему телу. Собирает все мурашки. — Я не… Тигран, ничего не будет.

— Могу тебя хоть поцеловать. Ммм? — его губы скользят по шее, прихватывают тонкую кожу над ключицей. — Это мне можно?

— Можно.

Киваю, задерживая дыхание в лёгких. Поцелуи это неплохо, это хорошо и остановиться можно. И…

Только мужчина отбрасывает одеяло подальше, прокладывает дорожку поцелуев вдоль моей груди. Останавливается внизу живота, его дыхание щекочет кожу.

— Тигран, что ты делаешь? Мы ведь договаривались только на поцелуй!

— Именно. Но не уточнял конкретно куда я буду целовать. Я выбрал сам.

И тянет мои трусики вниз.

Это тот самый переломный момент, после которого пути назад не будет. Либо вправо, либо влево. Когда выбираешь профессию или университет. Уехать в другой город или остаться в столице.

Позволить Тиграну или оттолкнуть.

Но я сейчас даже не думаю, не сомневаюсь. Сжимаю пальцами простынь, когда теплое дыхание касается между ног. У меня нет слов для спора, нет никаких причин отказывать.

— Я…

— Тише, мышка, — когда мужчина говорит, он словно пускает вибрацию по телу. Я дёргаюсь, а крупные ладони прижимают меня к кровати. — Не мешай мне целовать.