— Думаю, наш разговор окончен, — встал из-за стола. — У меня много дел.

Это началось ночью. Когда Шерил задремала, смирившись, что нога с ее бедра никуда не исчезнет и тиски объятий не станут слабее. Каждую ночь альфа гонялся за ней по всей кровати. Стоило отодвинуться в сторону, ее хватали и фиксировали под раскаленным, как пустыня, телом. Иногда побег заканчивался новой порцией близости. Она начиналась с быстрых мазков-поцелуев по лицу, шее, плечам и с каждым новым прикосновением мужчина заводился все больше и больше. Его дыхание становилось глубоким и рваным. Пальцы выжигали на коже узоры чувственной ласки, и взгляд… Такой голодный. Нетерпеливый. Ему невозможно было сопротивляться. Он вытаскивал из нее всё те крохи, что остались от души, и на короткое время заполнял подобием ответного желания. Телесным откликом, маскирующим пустоту …

А сейчас не так. Сейчас там становилось жарко и влажно, и руки потянулись обнять лежащего рядом мужчину. Вкусного… Она ткнулась носом в изгиб мощной шеи, глубоко вдыхая аромат жарких пустынь. Горячего… пробежалась пальцами по литым мускулам, дрогнувшим от ее прикосновения. Сильного… Застонала, чувствуя, как мужские пальцы вплетаются в локоны, натягивая их до приятной боли. И такого твердого…

— Шер-р-р…

Слух обжёг хриплый стон, когда она без стеснения накрыла ладонью крепкую плоть. Скользнула по всей длине, сдаваясь ощущению чистой похоти, круто замешанной на восторге.

Ее альфа! Он здесь! Он хочет ее! И будет брать всю ночь. Ни обман самоудовлетворения, а мужчина из плоти и крови. Ее мужчина!

Одеяло пропало, оставляя их обнаженных. Альфа вскинулся, нависая над ней темной громадиной, и Шерил выгнулась ему навстречу, широко раскрывая бедра. Внизу так пусто! Так не хватает его жёстких ласк и яростных рывков.

— Девочка моя, — со стоном опустился сверху, сминая ее в жадных объятьях, — охренеть просто…

Жадный вдох подкинул очередную дозу наркотика в кровь, и Марк впился поцелуем в приоткрытые губы. С ума сойдёт. Кончит, как мальчишка, пачкая простыни и распятую под ним омегу.

Это безумие! Долбанный край, за который его вышвырнуло с первого вздоха. Еле уснул сегодня, весь вечер мечтал совратить малышку на ещё один заход, но сейчас хотелось не просто трахаться. Хотелось скрутить ее, сжать, подмять под себя и одним толчком наполнить до краев, двигаться и двигаться до тех пор, пока не заполнит спермой до отказа.

И, черт возьми, девочка ему отвечала! Извивалась, приподнимая бедра и требовательно запуская ноготки в плечи. Его Шерил! Его горячая малышка, вот же она! Стонет, трётся об него и пахнет… Охренеть, как она пахнет! Мозги в труху, и все мысли ниже пояса. Как животному, хочется ее нюхать, рычать, кусаться и тут же облизывать сочную плоть, украшенную его метками.

Проклятье, он должен знать ее вкус! Должен попробовать — и попробует, потому что Шерил — его! Вся полностью!

Еле оторвал себя от сладких губ. Смял идеальную грудь, жадно затягивая в рот стразу два возбужденных соска. Как вскрикнула! Дернулась так, что чуть не скинула. Довел бы до оргазма за пять минут, но как на аркане тянуло ниже. Мимо тонких выпирающих рёбрышек и бархатной кожи живота. Обласкал языком продолговатую выемку пупка, поцеловал крутой холмик над лоном и опустился ещё ниже, вдыхая яркий аромат возбуждения.

Тонкие пальцы зарылись в волосы, подталкивая голову ближе. Марк раздвинул блестящие от сока складки и проник языком глубоко в горячую плоть.

Сладкая! Вкусная настолько, что если бы не болевшие от напряжения яйца, вообще не отрывался от этой малютки. Лизал и целовал, наслаждаясь нежным вкусом, хлынувшим в горло свежей родниковой водой.

Шерил вскрикивала на каждый удар по чувствительному комочку плоти. Прижималась к нему, нетерпеливо виляя бедрами. Его девочка! Такая, как он помнил и знал!

Движения становились откровенней и жарче. Он трахал ее языком, раскрывая, пробуя и запоминая каждое мгновенье. И Шерил не смогла сдерживаться долго. Выгнулась, крупно вздрагивая всем телом, и сока стало больше, а вокруг языка сжалась тугая плоть.

— Ма-а-арк!

Все! Не мог он больше! Навалился сверху, впиваясь в приоткрытый ротик и жадно пробуя на вкус собственное имя. Резким броском вклинился в тугую тесноту, чувствуя, как бросает в пот от невозможности сдержать себя. Свою жажду и желание обладать ею. Запереться в спальне и брать сутки напролет, снова и снова, до начисто опустевших яиц и полного изнеможения. И черт, как же невыносимо он жалел о том долбанном уколе. Контрацепции, мать ее, ведь иначе…

— Шер-р-р, — долгий стон обжёг горло и скатился в хрип.

Стоило только представить ее округлившийся живот — сорвался, как мальчишка. Это будет прекрасно, самая роскошная и желанная картина — беременная их ребенком малышка.

Шерил недовольно застонала. Выскользнула из-под него одним гибким движением, и перевернулась на живот, приподнимая бедра и широко разводя ноги.

Приглашать дважды не нужно. Тут же пристроился сзади — разрядка не сбила желания, позволяя тут же наполнить девушку, под ее удовлетворённый вздох.