Я бездумно таращилась в стену, прижимая к себе Полинку, и все понимала. Тимур дорог этому Демьяну, он ему как названный отец, вот он и защищает Талера.

— Он не прогонял тебя, девочка, он вас с дочкой защитить хотел. Мы ведь взяли киллера, Тима серьезные люди заказали. Их тоже взяли, но долго так продолжаться не будет. Тим молодой, а уже миллионер, конечно, его деньги людям покоя не дают, — проповедовал Морозов. — И не будет покоя. Тиму с такими деньгами или в депутаты надо идти, или под кого-то крупного ложиться. Иначе так и продолжит вагон желающих за его миллионами гоняться.

Я знаю, что Тимур оформил дарственную на дом у моря, где я должна была прятаться с Полинкой. А я переписала дарственную на Польку. Мне от Тимура ничего не нужно, но она его дочь, пусть ей останется что-то от отца.

— Тимур не спросил меня, — медленно отвечаю Морозову, — он за меня все решил. Ему всегда было наплевать на мое мнение.

— Нет, не так. Он не хотел, чтобы ты носила цветы на кладбище и страдала, — снова защищает его Морозов.

— А я бы лучше носила, — не выдерживаю, — и рыдала на его могиле. Зато знала бы, что нужна ему была, и что он порядочный человек. Ребенку бы рассказала. А так…

— Тут мне нечем крыть, — соглашается Демьян, — тут я только у тебя прощение могу просить, что тоже поверил и не попытался тебя защитить, но…

— Что? — вижу, что он смущенно прячет глаза. — Говорите уже.

— Я в материалах дела прочитал, Сотников в разговорах со своими подельниками намекал, что ты его любовница. Меня потому и накрыло, думал, ты Тимура обманывала. Но я ему не стал говорить, видел, как его штырит…

— Вам не за что передо мной извиняться, — качаю головой, — совсем не за что. Я вам никто, а Тимура вы любите. Это хорошо, что хоть кто-то его любит.

Да, потому что у меня на это уже не осталось сил. И как только меня перестали таскать по кабинетам и разрешили выезд, я уехала с Алексом.

Он сам приехал за мной, когда узнал, что тут началось, и я очень ему благодарна за поддержку. Я хотела уехать навсегда, чтобы даже имя Талера больше не слышать. И тогда Алекс предложил мне выйти замуж. Я смогла бы получить вид на жительство и остаться в Праге.

— Доминика, я тебя люблю, — Алексу нравилось это имя, он всегда меня так называл, — я готов ждать. Ты тоже меня полюбишь, я уверен. У нас будет хорошая семья, ты забудешь этого Талерова, а я обещаю, что не стану тебя подгонять.

Я согласилась и даже убедила себя, что он мне нравится. Что любить мужа совсем не обязательно, достаточно чувствовать к нему благодарность и нежность.

Но вторая беременность оказалась для меня полной неожиданностью. Я была уверена, что пока кормлю ребенка, не забеременею. Оказалось, это такой же надежный метод предохранения, как и прерванный половой акт.

Алекс тоже оказался не готов, но я и мысли не допускала об аборте. Предложила ему развод, он отказался. К детям муж относился ровно, и я не требовала большего.

Я знала, что у меня будет сын, с самого первого дня, как узнала о ребенке, и, как мне ни было жалко Полинку, к середине беременности перестала ее кормить.

Квартиру я продала сама, Сонька с Олегом перевели на мое имя остальные деньги, которые я потратила на операцию. Я просила Морозова передать Тимуру свой долг, но тот наорал на меня, а потом я узнала то, что узнала. Алекс не обязан обеспечивать дочь Тимура, поэтому я вложила их в наше семейное дело.

Муж всегда мечтал о ресторане, он даже просил меня продать Полинкин дом, но я отказалась. Мы тогда впервые поругались. А потом на него вышла с предложением эта кипрская компания, и Алекс как с ума сошел.

Я считала, что для нас такие расходы неоправданно большие. Но компания-франчайзер предложила беспроцентную рассрочку, и муж купил эту франшизу. Тимке было полгода, я слишком была занята детьми, и Алекс меня упросил. Я взяла в банке кредит под залог дома, а он продал кофейню для первоначального взноса.

Я видела, что из людей делают деньги, видела, в кого превратился Тимур Талеров. Мне хотелось хорошую дружную семью, а Алексу хотелось денег. И мы с ним оба не получили того, чего хотели.

Сегодня в ресторане прием, приезжает учредитель компании-франчайзера. Алекс требует, чтобы мы были вместе с детьми, хотя я не понимаю, зачем учредителю видеть Тимку с Полиной.

Но я делаю так, как хочет муж. Это для него важно, пусть представит нас инвестору, и я увезу детей домой.

Наряжаю дочь в красивое платье, сына — в полосатый матросский костюмчик. В ресторане все готово, и мы с детьми выходим в сад. Там много гостей, с минуты на минуту явится инвестор.

— Мама, Тимка меня не слушает, — топает ногой Полька. Алекс недовольно оборачивается, и я поспешно зову;