— И не говори. — Андреа пристально посмотрела на меня. — Не собираешься упомянуть о моей звериной внешности?

— Мне нравится. Рваные штаны и заляпанная футболка приятно дополняют образ.

Она указала ногой в мою сторону.

— Я думаю покрасить когти в милый розовый оттенок.

Когти были три дюйма в длину.

— Потребуется чертовски много лака для ногтей. А что насчет золотых обручей в ушах?

Андреа усмехнулась, обнажив ряд острых клыков.

— Не исключаю такой возможности.

Ладно, к черту все это.

— Что случилось?

— Встреча с Рафаэлем сегодня утром. Я звонила ему вчера, потому что Джим поручил мне расследовать несколько убийств оборотней, и мне нужно было задать ему пару вопросов, связанных с делом. Я хотела попросить прощения.

Рафаэль, испорченный ты болван, какого черта ты наделал?

Я взяла ее бутылку и отпила из нее. Мне нужен был алкоголь для продолжения этой истории. На вкус коктейль был мерзким. Но я все равно проглотила напиток.

— И как все прошло?

— Он заменил меня.

— Он что?

— Он нашел другую девушку, ростом семь футов, с грудью размером с дыни и ногами от ушей. У нее обесцвеченные светлые волосы длиной до задницы, и вот такая талия! — Она коснулась своими когтями друг друга. — Они помолвлены.

Из всех глупых, идиотских вещей...

— И он привел ее сюда?

— Она сидела на стуле прямо здесь. — Она указала на стул. — Теперь подумываю сжечь его.

Андреа любила Рафаэля, как птицы любят небо, и еще минуту назад я бы поклялась, что он бросился бы в огонь ради нее.

— Ты треснула его?

— Не-а. После того, как он сказал мне, что лучшее качество его новой возлюбленной – это то, что она не я, ничего не имело уже значения.

— Она оборотень?

— Человек. Не воин. И не особо умная. — Фальшивая веселость испарилась из ее голоса. — Я знаю, что ты скажешь – я сама виновата.

Хотела бы я знать правильные слова.

— Ну, ты вроде как ушла из его жизни. Ты на время сбежала и из моей жизни. Но все равно он засранец.

— Да, да. — Андреа отвернулась.

Рафаэль был избалован. Он был красив, его ценила и мать, и клан Буд в целом, но он никогда не был злым или жестоким. Он также был и альфой клана. Рафаэль должен был точно знать, какому риску он подвергается, приводя другую женщину и демонстрируя ее Андреа. Должно быть он сделал это, чтобы спровоцировать ответную реакцию. В следующий раз, когда мы встретимся, я разобью его лицо в бифштекс.

И все же я не могла поверить, что в его безумии нет никакого смысла. Он преследовал Андреа несколько месяцев и завоевал ее. Возможно, во всем этом крылась какая-то глупая попытка заставить ее преследовать его.

— Собираешься бороться за него?

Андреа уставилась на меня, как на сумасшедшую.

— Ты будешь бороться за него или планируешь лечь на спину и смириться?

— Кто бы говорил. Сколько времени у вас с Кэрраном ушло на то, чтобы нормально поговорить после той неразберихи с ужином? Три недели или скорее даже месяц?

Я приподняла бровь.

— Это другое. То было недоразумение.

— Ага.

— Он привел сюда свою новую пассию после того, как ты позвонила ему с предложением мира. Разве это не пощечина?

— Нет нужды объяснять это. Я и так знаю. — Андреа зарычала.

— Так что ты собираешься с этим делать?

— Я еще не решила.

Возможно, она считает, что Рафаэль не стоит того, чтобы за него бороться. Но однажды, когда мне было очень плохо, Андреа поделилась со мной, что общение с Рафаэлем исцелило ее. Она сказала, что только он способен собрать ее по частям, когда она чувствует себя разбитой. Но, теперь все осколки попадали, и Андреа пытается починить себя сама.

Я видела, как Андреа сражается. Я видела ее в незащищенные моменты, когда ею овладевали жажда крови и ярость. Рафаэлю придется действовать очень осторожно, потому что, если она решит, что ей нужен либо он, либо месть, ничто ее не остановит.

Я старалась тщательно подбирать слова.

— Ничего не даётся легко. Если ты чего-то хочешь, то должна сражаться за это.

— Я думаю об этом, — сказала она. — Лучше скажи, как прошел твой день?