— Да, — коротко отозвался император. Длинное лицо дернулось. — Пойми, Абнер… все эти дворцовые дрязги, это, конечно, чрезвычайно важно — но они не перевесят две анеботовые шахты.

— Анеботум… — кивнул маг, — Но гораздо проще было бы отдать ее кому-нибудь из верных короне дворян и контролировать разработки через него…

— И ты готов так рисковать? — черная бровь изогнулась под каким-то совершенно невообразимым углом, — Ты можешь назвать имя того, кто возьмет в руки власть равную… или даже превосходящую императорскую и останется лояльным подданным? Больше того — ты поручишься за его детей и внуков? Покажи мне этот светоч, я хочу, чтобы с него написали поясной портрет. Нет, чтобы нас запечатлели на нем вместе… Даже не так — я хочу совместную статую. В полный рост и на коне.

— На Аллее Просвещения, — съязвил Абнер.

Последние слова сбили боевой настрой мага. Ручаться за еще не родившихся подданных, что они обязательно будут верными… это и в самом деле было опрометчиво.

— Я нашел идеальное решение. Шахты должны отойти в императорскую семью. Тогда я буду уверен, что стратегическое сырье никогда не попадет в руки заговорщиков и не уплывет за границу.

Абнер угрюмо молчал, и в этом молчании повелитель чувствовал не просто неприязнь к девушке, а что-то действительно серьезное. Но что серьезное может быть связано с наивной и легкомысленной Алетой?

— Ее кровь, — тяжело уронил Абнер.

— А что с ней не так? Она не девица? Извини Абнер, я тебе скажу прямо — неприятно, но ради шахт я это проглочу. Лишь бы не была беременна.

— Она чиста.

— В таком случае — что?

Платок с двумя бурыми пятнышками полетел в императора, тот едва успел его поймать.

— Твоя Алета — латентная ведьма!

— Хм… Не понимаю. Ведьма — это ведь хорошо. А что значит — латентная?

— Ее кровь спит. Даром она владеть не будет. Он может проснуться в детях.

— И что в этом плохого? Или ты всерьез думаешь, что ведьмак на троне может быть хуже оборотня? Проглотили одного — стерпят и другого.

— Если он будет, — тяжело уронил Абнер.

— То есть? Объяснись, будь добр.

— Ведьма, даже латентная не может понести ни от кого, кроме того, кого она полюбит всем сердцем, — сказал, как выплюнул Абнер. — ты уверен, что твоя невеста от тебя без ума?

— Подожди, — Рамер развернулся так резко, что тяжелая форточка сорвалась с держателя и захлопнулась сама собой, — Ты говоришь какую-то ерунду. Зачатие — это биологический процесс, и если оба супруга здоровы, не пользуются амулетами и встречаются в постели регулярно, оно наступает, хотят они этого или нет.

— Амулеты, — маг брезгливо поджал губу, — Что ты о них знаешь?

— Что они существуют и неплохо работают.

— А кто их делает?

— Маги, — ответил Рамер. — Что? Разве нет?

— Ведьмы! Их делают только ведьмы — на основе своей крови. Маги их повторить не могут.

— То есть, если Алета меня не полюбит…

— У Империи не будет наследника. Мне жаль тебя огорчать, Рамер, но твой брак невозможен, потому что никто не может гарантировать любовь.

Император допил вино — до дна. Хотел налить еще, но потом отставил бокал.

— Мне посмотреть списки дворян, верных короне?

— Нет.

— Что? — не поверил Абнер.

— Я сказал "нет". Слово из четырех рун, которое обозначает отрицание, несогласие, запрет. Так понятнее?

Маг боролся с желанием ущипнуть себя за руку. Заметив его состояние, император сжалился.

— Помолвка — еще не свадьба. Ее обычный срок от года до трех лет. Все это время Алета будет считаться моей невестой, а я смогу влиять на все решения по анеботуму.

— А потом?

— Да не понадобится никакое "потом", — Рамер все же вернулся к вину и на этот раз пил долго, закрыв глаза, смакуя терпкую сладость фиольского. Было в этом какое-то извращенное удовольствие — наслаждаться вином, трудолюбиво сделанном теми, кого Империя только что разбила в брызги… Право же, фиольское стало от этого еще слаще.

— Не понадобиться, — повторил он, глядя на мага как на несмышленого ребенка, — я ее раньше в храм отведу. И пойдет она туда уже беременная наследником.

— Рамер, приворот здесь не сработает…

Император одарил мага взглядом, очень далеким от восхищения:

— Да причем тут приворот, хотел бы я знать, — он дернул уголком рта, — Ты всерьез думаешь, что любовь — это жребий богов? Как же тогда все эти записные ловеласы, которые после каждого бала собирают девичьи сердца как яблоки в корзинку? Пристальный взгляд — и она заинтригована, комплимент — покорена, улыбка — растаяла. Уверенное объятие, даже с капелькой насилия — и все, можно вести в спальню!

— Хм, — в открытую Абнер не возразил, но лицо было достаточно красноречивым.

— Поспорим? — хладнокровно предложил змей, — сегодня… Сегодня, Абнер, я ее поцелую. Если она даст мне пощечину — я немедленно разорву помолвку и мы вернемся к твоему… списку.

— А если — не даст? — осторожно спросил маг, чуя грандиозный подвох. В общем, правильно чуял.

— А вот если не даст — ты уйдешь на фронт с Черной сотней. Как мой представитель. — Рамер полюбовался на ошарашенное лицо мага и вбил "контрольный гвоздь". — Абнер, я ценю твою верность. Но твоя склонность к панике уже начинает напрягать. Попей чего-нибудь успокоительного… или в бордель сходи, что ли. Сбрось напряжение — это совет друга, а не повелителя.