Расчет стратега был адски точен — к утру от Армии Света осталась хорошо если треть.

Городок Бар, не столица провинции — просто удобная крепость на перекрестке двух торговых путей был и похож и, одновременно, не похож на такие же городки.

Как и многие, он был разделен небольшой, но глубокой и полноводной Нерой на две неравные части: меньшая красовалась богатыми домами, похожими больше на небольшие замки, тремя храмами и фонтаном. В большей теснились друг к дружке дома победнее, таверны, постоялые дворы, городская управа, тюрьма и больница. Здесь же большую часть года шумели обширные торговые ряды.

Из "нижней" части в "верхнюю" можно было перейти по мосту, затейливому, украшенному скульптурами великих воинов прежних лет.

Маленький городок Бар выдержал на своем веку больше двух десятков осад, четыре раза горел и дважды был разрушен до основания — но отстроен снова, краше прежнего. Уж больно удобно стоял: ни по дороге обойти, ни по реке объехать.

Не зря городок называли северным ключом к сердцу Империи.

И вот туда, к пристани, рано поутру, еще петухи не пропели — причалили два здоровенных, наспех сколоченных плота. Никакого груза они не несли если не считать грузом семь десятков суровых мужиков в черных мундирах, увешенных оружием с ног до головы.

Знамя они везли в чехле и не разворачивали… Оно и к лучшему, иначе у градоначальника приключился бы удар. Черный стяг с пляшущей на хвосте змеей на просторах империи уже знали — и боялись больше демонских орд.

Те, если что — просто убьют. Ну, может, напоследок помучают… А "Бессмертные" славились богатой и изощренной фантазией.

Но шуметь без толку парни не любили, и в город вошли тихо. Так, что Бар и не заметил, как в очередной раз повернулось колесо его судьбы.

— Как это получилось? — барона Нерского колотил самый настоящий припадок. Веко дергалось, губы прыгали. Казалось — еще немного, и пена изо рта хлынет, — Куда смотрели дозорные? Повесить, мерзавцев ленивых!

Крепкий паренек, Тимоний, который умел считать аж до десяти и поэтому в войске стал сотником, переминался с ноги на ногу, не зная, как объяснить очевидную для него вещь — повесить дозорных не получится.

— Дозорные тоже удрали, — помог ему Марк. Тим закивал, быстро и благодарно, глядя на Святого круглыми, преданными глазами. — Что произошло?

— Так, это… Слух прошел…

— Какой слух, олух! Говори, не то, — барон замахнулся хлыстом и Тим невольно отступил ближе к лошадям.

— Как же он будет говорить, если вы, достопочтенный, орете так, что грома небесного не услышать, — уронил лысый жрец. Второй, тоже лысый, но не от природы, а от цирюльника согласно кивнул.

— Говори, сын Неба.

— Это… — Тим переступил с ноги на ногу, посмотрел на Эдера. Святой смотрел спокойно и внимательно, без гнева. — Сказали парни — фиольцы идут. А с ними сам генерал Аргосский. Непобедимый. Убьют они нас всех, а потом деревни пожгут.

— Дурни, — выругался барон, — вот дурни то! Генерал Аргосский к нам на помощь идет! Союзники это наши, против императора-оборотня, понятно тебе, башка деревянная?

Тим посмотрел на плетку в руке барона, отошел еще на шаг и уже с безопасного расстояния крикнул:

— Да понятно уж! Только из наших в это никто не поверит. У них, фиольцев-то, вера хоть и одна с нами, а все равно какая-то другая. И убивать и жечь имперцев для них не грех. А баб наших на спину валить — и вообще запросто, они считают, что мы благодарны будем, породу улучшили. Были совсем животные, стали наполовину люди.

— Кто тебе такую ересь спорол? — изумился барон.

— Папко. Он прошлую войну воевал, еще с отцом Оборотня. Или ты, достопочтенный, скажешь, что папко мой врал?

— Повесить смутьяна? — вкрадчиво предложил второй дворянин из свиты, мелкий и безземельный шевалье Аньос.

Слух у Тима оказался волчий, он отчаянно взглянул на шевалье и вдруг с удивительной ловкостью поднырнул под брюхо лошади и принялся проталкиваться прочь. Аньос потянулся к арбалету.

— Прекратить! — голос, искаженный амулетом был голосом Эдера, а вот интонация принадлежала стратегу Марку Винкеру. И мгновенно приморозила к месту ноги Тима, руку шевалье и языки жрецов.

— Тимоний, вернись назад. Никто тебя не тронет, Небом клянусь.

Паренек вылез из под лошади и подошел, опасливо косясь на шевалье.

— В войске многие так думают?

— Да, почитай, все, — буркнул Тим, — кто же бритых не знает?! А чтобы верить им… В соседней деревне дурачок есть, кривой Ашек. Совсем дурачок, без штанов бегает и с курами разговаривает — вот он, может, и поверит. А больше никто. У нас с деревни на прошлую войну почти половину мужиков забрали. А вернулись всего двое.

— То не твоего ума дело, с кем воевать, а с кем временные союзы заключать, — заговорил, было, лысый жрец, — нам императора-оборотня свалить надо, а после и с генералом Аргосским разберемся.