— Помоги мне, потом вместе пойдем ловить Егора. Обещаю.

Мира глотает слезы, но успокаивается. Берет полотенце и заботливо водит им по испачканному рукаву Данила, еще сильнее размазывая розовый йогурт. Две секунды — и рот у дочки до ушей. Она включается в новую игру, ведь помогать папе — это то еще удовольствие! Я помню из детства. На душе так тепло становится, что пальцы покалывает. Я обожала своего папу!

Данил хохочет. Кухню наполняет его низкий голос.

— Ты погляди, какая хозяюшка, — умиляюсь я.

— Спасибо, доча, — произносит Данил. Последнее слово — как-то особенно мягко. Целует ее в макушку. — Кто еще обо мне позаботится, да?

Мира, увлеченная процессом и светящаяся от того, что ее похвалили, тянется за йогуртом. Мы моргнуть не успеваем, как она ловко переворачивает бутылочку на папин рукав. К счастью, та уже пустая! Но Мира не отчаивается, хватает пока полную бутылочку Егора. Мы с Данилом оба кидаемся ее остановить. И хохочем! Над ситуацией, над находчивостью Миры.

А потом случайно пересекаемся глазами. Они у него не холодные. Не отстраненные. Данил задерживает на мне взгляд, а в нем интерес. Миронов мажет глазами по моим губам. По шее. Да так, что будто след остается. Кожа пылать начинает.

Я мгновенно краснею. И чувствую то, что нельзя чувствовать к чужому женатому мужчине.

Быстро отворачиваюсь, словно ошпарившись. Беру губку. Начинаю вытирать стол.

— Красивое кольцо, — произносит Данил таким голосом, будто иглу мне в грудь втыкает. Будто тоже ощутил то запретное и ненужное. Он не тушит огонь, он его раздувает. Не может остановиться.

Я чувствую себя гадкой. Сердце колотится.

Когда я с Лёшей — всё прекрасно. Но стоит приблизиться Миронову... стоит просто о нем подумать — все катится в пропасть! Ну почему так? Когда я уже окончательно излечусь от этого безумия?

— Спасибо, — отвечаю, растягивая губы сдержанной улыбкой.

— Ты счастлива?

Данил смотрит на меня — нутром чую. Гад! На его коленях сидит наша дочка. Я пустила его к себе в дом. Пустила в свою жизнь на определенных условиях.

— Очень, — говорю я. — Лёша хочет... Мы хотим пожениться в начале весны. Не могу дождаться.

— Папа, идем! — зовет Мирослава.

Я начинаю убирать со стола, чтобы занять руки. Данил поднимается и идет за дочкой ловить беглеца. Егор хохочет, спрятавшись за дверью. Аж визжит и ногами топает!

Бросаю взгляд вслед Миронову, а потом меня накрывает! Я срываюсь с катушек и теряю себя. Впиваюсь глазами в его спину, жадно, почти задыхаясь, рассматриваю плечи, ловлю ртом воздух, в котором еще распознается аромат его туалетной воды, и понимаю, что хочу Данила. Я хочу его так, что чертов узел внутри затягивается с адской силой. Мне больно. Руки дрожат. Я хочу с ним трахаться. Умираю, как сильно хочу.

Прикусываю внутреннюю сторону щеки. Идиотка. Презрение к самой себе такое, что голова кругом.

Следом я клянусь, что никогда, ни за что на свете ни словом, ни взглядом не признаюсь Данилу в этом. Похороню в себе неуместные желания. Задушу насмерть. Не позволю даже думать. А если вдруг спросит, буду отрицать до последнего.

Он сейчас уедет к жене. Мне следует вспоминать об этом почаще.

Я знаю, что порочная. Данил тоже такой. Когда мы были вместе — взрывались и горели так, что его хреновы фейерверки за десяток миллионов рядом не стояли.

Но.

Мы — в прошлом. И я теперь не просто молоденькая свободная девушка. Я мама. У меня есть чувство собственного достоинства, есть гордость. Есть сила воли, и я давно научилась управлять желаниями. У меня есть жених, с которым я очень счастлива.

Слышу смех Данила и делаю глубокий вдох-выдох. Это просто ужасно! Касаюсь шеи, веду по ней пальцем.

Сердце колотится. Рядом с Мироновым я всегда буду только мамой его дочки.

Мысленно обещаю себе, что не разобью Лёше сердце. И не буду разбивать семью Мироновых.

Я справлюсь.

Я обязательно справлюсь.

Глава 25

Этот Новый год выжимает из меня все соки!

Тридцать первого декабря, едва проснувшись, Мирослава наряжается в новое платье, которое я ей купила на деньги Данила. Была потрачена другая сумма, нежели обычно, и, как говорится, мы вышли на новый уровень. Счастливая Мира встает под елочку и рассказывает короткое стихотворение, которое мы учили последние две недели к утреннику. Я снимаю на телефон и без задней мысли отправляю видео Данилу, тот сразу же перезванивает.

Это приятно.

Мы с Мирой бежим в спальню и устраиваемся на кровати, где она еще раз читает стихотворение отцу, теперь уже глядя в камеру. А потом еще раз. Данил так искренне восхищается и хвалит, что на мгновение мне самой хочется рассказать ему какой-нибудь стишочек. Или песенку спеть. Я борюсь с собой целые сутки и почти не думаю о нем. Почти...

У Мирославы же нет угрызений совести, она входит во вкус.

Соскакивает на пол и крутится, показывая, как развевается подол, демонстрирует колготки со снежинками. Миронов же, гад, смеется и хлопает!