В какой-то момент, возвращаясь к своему столику и залюбовавшись оформлением, я бросаю случайный взгляд в угол ресторана и замечаю знакомый пепельный цвет волос. А потом и лицо. И силуэт. Очень знакомые! Злата Миронова ужинает в компании подруги. Мои глаза расширяются, и я спешу к своему столику, боковым зрением отмечая, что меня тоже увидели.

Чувства испытываю смешанные. Гремучий коктейль из ревности, зависти и стыда за то, что нажаловалась на Злату Данилу, да еще и в такой грубой форме, плещется в венах вместо крови. Я иду быстро, занимаю свое место.

— Здесь Злата Миронова, представляешь? — говорю Лёше на ухо.

— Ух ты! — восклицает он и начинает оглядываться. — Еще сильнее растолстела?

— Лёша! — Толкаю его в плечо и укоризненно округляю глаза.

Он смеется, я тоже посмеиваюсь, хотя и ощущаю себя при этом гадко.

— Поздоровались? — спрашивает Лёша, посерьезнев.

— Она меня, кажется, не заметила.

— Ясно.

В это время кто-то зачитывает веселый смешной тост, я чокаюсь со всеми. Делаю глоточек шампанского. Вика подает тайный знак, что Лёша классный, я улыбаюсь и киваю, дескать, сама знаю.

Беспокойство не позволяет расслабиться. Просидев за столиком буквально несколько минут, я поднимаюсь и вновь иду проверить Миру.

И судя по всему, не зря! Потому что у детской комнаты, всего в нескольких метрах от дочери, я вижу ту самую светловолосую женщину, которую избегаю последние недели тщательнейшим образом. Злата стоит за стеклом и смотрит. Смотрит, как моя Мира играет с детской кухней. И глаза у жены Миронова как будто влажные.

Глава 27

Прежде чем подлететь и начать ругаться, я делаю медленный вдох-выдох. Злата ничего не сделает Мире. Уж точно не похитит. Возле входа сидит охранник. Да и детей всего пятеро, трудно не заметить потерю одного из них. Плюс повсюду камеры. И всё же.

Всё же!

Еще один глубокий вдох. Мне нужно быть умнее и хитрее. Не опускаться до скандалов, а вести себя благоразумно. По крайней мере, не ссориться первой.

Натянув улыбку, я собираюсь с силами и подхожу к Злате.

Впервые мы оказываемся так близко. На празднике политика переглядывались, а тут...

Удивительно, но Злата ниже меня ростом. Немного, но все-таки. Она всегда казалась взрослой и какой-то чересчур изысканной, сегодня на ней минимум косметики. Простое однотонное платье. Ботинки на плоском ходу. Злата выглядит совершенно обычно, привлекает внимание лишь кольцо, сверкающее на ее безымянном пальце в искусственном освещении.

— Привет, — говорю я бодро. И делаю паузу, как бы спрашивая, что она тут забыла.

— О, Марина, привет! — как будто пугается Злата. Словно не ожидала, что рядом с ребенком окажется мать. — Извини, я не знала, что ты сегодня здесь будешь. Мы с подругой решили встретиться и случайно выбрали этот ресторан.

К своему удивлению, я понимаю, что она оправдывается. И явно нервничает. Боже, нет! Она паникует!

Чувство вины и стыд сжимают запястья, надламывают голос. Я слышу свой собственный, но будто чужой одновременно:

— У меня и мысли не было.

Злате некомфортно, и виной тому, видимо, моя просьба Данилу. Сердце ускоряется. Я абсолютно точно понимаю, что Данил запретил Злате ко мне приближаться. Это слишком. Ощущаю себя сукой.

— Всё в порядке. Я рада познакомиться, — произношу почти весело. Протягиваю руку.

Злата облегченно выдыхает и пожимает мою ладонь. У нее холодные пальцы.

— Я шла мимо и... — Она улыбается и неловко пожимает плечами. — И решила взглянуть: вдруг тут Мирослава. Одним глазком. Хотелось посмотреть на твою дочку.

Пульс частит все быстрее.

— Я уже пойду, — говорит Злата, вновь неловко засмеявшись. — Забудь.

— Мирослава вон там. — Я указываю пальцем на дочь. — Играет с куклой. Кажется, пытается ее запечь, — произношу, нахмурившись.

Мира действительно пихает пупса в игрушечную духовку, Злата смеется.

— Я тоже долго не умела готовить, — отмахивается она. — Запечь куклу — это еще ерунда! Я узнала твою дочку, Данил показывал фото. Славная. На него похожа.

— Нет, — качаю я головой.

В попытке наладить контакт Злата переходит все границы и начинает лгать.

— Мира моя копия, все так говорят.

— А ты видела детские фотографии Данила? Нет? Я тебе пришлю. На некоторых очень похожа. Особенно взгляд.

Мои щеки обильно краснеют.

— Пришли, интересно, — соглашаюсь, замешкавшись. Это всё последствия взрыва, я была к ним готова, когда рассказывала Миронову правду. Что ж... Решаюсь и окликаю: — Злата, — имя странно звучит вслух, на языке оно мне неприятно. И все же. — Злата, извини, что я в прошлый раз ничего тебе не ответила.