Как было сказано, основная беда путника, идущего через ЛЕС при отсутствии ориентиров, это невозможность определить направление движения. В любой другой местности Вэллд прекрасно ориентировался по солнцу или звёздам и умел использовать различные приметы для определения сторон света.

Для путешествия в ЛЕСу у него имелась особая, специально придуманная им хитрость. Когда Вэллд первый раз попал в ЛЕС и чуть не погиб, он, будучи в лесном городе, случайно услышал слова ашпида, рассказывающего детям об особенностях деревьев в ЛЕСу. Оказалось, что стволы всех деревьев без исключения имели небольшой одинаковый наклон, незаметный глазу. Деревья были наклонены строго на юго-восток. Так вот, для определения направления у него были два приспособления: отвес в виде верёвки с привязанным камешком, и угломер, сделанный из двух палок, скреплённых концами, с поперечиной, удерживающей эти палочки под определённым углом. Во время пути он время от времени останавливался и определял отвесом направление наклона дерева, а угломером – направление, в котором надо идти.

Так Вэллд шёл своим путём уже третью неделю без остановки, лишь делая привалы на ночь. Он уже почти потерял надежду попасть в обитаемые места ЛЕСных территорий, когда вдруг перед ним словно из ниоткуда возник человек. Человек этот был высокий, даже для ЛЕСного жителя, мужчина, очень худой и костлявый, как палка, с мрачным выражением лица. Одет он был в узкие штаны и длинную куртку из грубой ткани соломенного цвета – обычную одежду здешних обитателей. Ещё большое сходство с палкой ему придавали целых два посоха – по одному в каждой руке.

– Следуй за мной, орок, – произнёс он скрипучим голосом, повернулся спиной и быстро пошёл прочь, перебирая своими посохами.

Вэллд молча поспешил за тощим провожатым, не удивляясь, впрочем, лаконичности незнакомца. Насколько он успел узнать жителей ЛЕСа, они не признавали условностей в виде приветствий и прощаний, а смысла пожеланий здоровья, благополучия или чего-то ещё, что было для них в порядке вещей, они не понимали. Также он уже привык к их снисходительному презрению, с которым они относились ко всем людям не из числа их соплеменников. Словом «орок», кстати, как раз и называли иноземцев, пребывающих в невежестве и не обладающих ашпой. Однако суровость незнакомца Вэллда удивила, поскольку жители ЛЕСных городов всегда были доброжелательны к друг другу и к посторонним, да и мрачный вид был для них не характерен.

Через полтора часа пути сопровождающий и гость были на месте. Большое для ЛЕСной местности поселение, называемое аборигенами городом, встретило пришельцев приветливой суетой. Город этот, похожий до неотличимости на все другие поселения в ЛЕСу, был достаточно любопытным местом. Дома, а точнее жилища, большие, некоторые в несколько этажей, были сделаны из плотной ткани, натянутой на деревянные каркасы и служившей стенами, крышей и перегородками этих сооружений. Основанием и опорами домов служили деревья, к которым крепились конструкции из дерева и ткани. Поскольку деревья в городе, как и везде в ЛЕСу, росли стройными рядами, планировка города была идеально ровной.

Как только Вэллд вошёл в город, провожающий куда-то исчез, и свой путь среди домов он продолжал в одиночестве. На этом его пути постоянно встречались люди, занятые повседневными делами. Хотя сам Вэллд довольно сильно отличался от горожан и внешностью, и одеждой, люди смотрели на него достаточно равнодушно, но в то же время приветливо и улыбались ему как старому знакомому, а встретившаяся на пути группа детей стала дружно махать ему руками.

Идя вдоль ряда домов и улыбаясь попадавшимся навстречу, Вэллд вышел к центру города. Здесь прямо из травы пробивались несколько ключей прозрачной воды, образуя фонтанчики, наполнявшие находившийся между ними бассейн из плотно пригнанных досок. Вокруг фонтана покоем располагалось здание в три этажа, такое же, как и все остальные, но значительно большее по размеру. Это был дом ашпидов – нечто вроде одновременно ратуши, школы, продовольственного склада и места проведения собраний и досуга.

Войдя внутрь, Вэллд увидел зал со стоящим посередине длинным и узким столом и со стульями, стоящими вдоль стола по одиннадцать с каждой стороны. Это было помещение, где собирались все ашпиды города для принятия важных решений и обмена мнениями. Зал был пуст, но как только он туда вошёл, с противоположной стороны зала неспешно появился человек в белом плаще ашпида, наброшенным поверх обычной одежды. Ашпид с тонкими, но слегка вытянутыми чертами лица, с красивой седой бородой и седыми же волосами до плеч всей своей фигурой источал важную торжественность.

Человек этот был ему знаком. Когда-то давно по неопытности Вэллд, петляя в южной части Северных земель, случайно забрёл в ЛЕС и, конечно, сразу заблудился. Его, уже совершенно обессиленного и потерявшего от голода и жажды сознание, подобрали ЛЕСные жители и принесли в город. Столкнувшись с ними впервые, Вэллд убедился, прежде всего, в их отличном знании медицины, когда благодаря их усилиям он был здоров и полон сил уже через несколько часов.

Потом его привели к одному из ашпидов, где выяснилась причина проявленного к нему человеколюбия. Дело в том, что в его вещах была большая книга из пергамента, переплетённого между двумя деревянными дощечками. Книгу эту Вэллд украл из столичной ратуши, где она хранилась вместе с другими книгами, в которых делались записи о рождениях, смертях, браках и других событиях, касающихся городских жителей. Он хотел переписать страницу, где была запись о его рождении, и вернуть книгу на место, пока её не хватились, но не успел и носил её с собой.

Вот эта книга и вызвала интерес у местных жителей, а благодаря их убеждениям просто взять себе вещь умершего человека они не могли. Как объяснил Вэллду ашпид, обитатели ЛЕСа записывали свои знания на деревянных дощечках, что было неудобно, и когда они обнаружили пергамент, на котором можно делать записи (страницы книги были заполнены только с одной стороны), они решили привести его в чувство и уговорить отдать им книгу.

Книгу Вэллд, конечно, оставил (предварительно вырвав страницу с записями о себе), получил припасы на дорогу и был выставлен из ЛЕСа. С тех пор он безнаказанно стал заходить в ЛЕС, каждый раз принося с собой некоторое количество листов пергамента, а в последнее время – более дешёвую бумагу, чем и заслужил к себе некоторую лояльность местного населения.