– Ну, у вас школа там какая-то странная. Когда ездили с тобой, на меня все ученики смотрели, как на загадку природы.

– Да, действительно, школа необычная. И дети там учатся не обычные, а одарённые. Им специфическое воспитание нужно.

– Ну-ну, по четыре часа физподготовки в день, как у спецназа. – Мальчик доел суп и пошёл мыть тарелку.

– Степан, ты же понимаешь, что это вопрос решённый. Мы несколько раз с тобой об этом говорили. Ты подходишь по всем параметрам. А в этой школе у тебя нет друзей, учителя тебя ненавидят за твой острый язык. Что тебя сдерживает?

– А моя аллергия?

– Ой, проблема! Один укол в месяц, и тот не по расписанию – вот и вся аллергия. Это же не диабет! С сентября как раз набор твоего возраста. На Новый год съездим в Румынию на каникулы вместе, докупим лекарство.

Крыть было нечем. Степан замолчал, обдумывая услышанное.

– Хочешь, ты в эту старую школу вообще больше не пойдёшь? Поедешь со мной, осмотришься. Посидишь на уроках, с учителями познакомишься.

– Мне ещё учиться две недели.

– Я позвоню твоей классной, по оценкам у тебя там всё нормально, пусть закрывают табель и готовят документы.

Степан не ответил.

– Ты помнишь, какой завтра день? – спросила Светлана.

– Помню. Десять лет, как отец погиб на охоте.

– На работе!

– Погоди, все всегда говорили – на охоте.

– Ну работа у него была такая – охотиться.

– В смысле, охотиться? На кого?

– На эльфов, на мардогов.

– Мам, ты здорова? Ничего не курила? Ну, эльфы ещё ладно, слово знакомое, на картинках видели. А мардоги – это кто?

Светлана взглянула на сына. По-юношески долговязый и нескладный, с длинными руками, Степан смотрел на неё раскосыми глазами. Всё-таки он больше похож на отца: высокие скулы, густые тёмно-русые волосы, которые очень быстро отрастали. Даже глаза, как у него, серо-зелёные.

– Мам, ты где?

– Я здесь, и я здорова. Я ничего не курила. И не смей так разговаривать с матерью, я не твоя ровесница. Завтра едем в новую школу. Летом – на море. А в сентябре с новыми силами к новым друзьям. – Светлана украдкой оглядела пол – удостовериться, что пятен на нём больше не было, – а потом будто невзначай добавила. – Мардоги, кстати, приходят, чтобы убить эльфов.

Отличить короля Миравица от его свиты в походе было невозможно. Высокий, плечистый, с широко распахнутыми глазами и спутанными волосами, он сидел около костра, положив рядом тяжёлый меч. Такие же мощные воины разместились по обе стороны от него и молча смотрели на разноцветные нити огня. Все ждали, что скажет король. Сегодня погибли их товарищи. В этом мире никогда не было войн, восстаний, стихийных бедствий. Он был создан изобильным и благостным. И до сих пор существование в нём ничем не омрачалось. Воины личного отряда короля были ему скорее друзьями и соратниками, нежели слугами. Много лет они объезжали владения с досмотром, чтобы улучшить жизнь их народа, услышать их просьбы и предложения. Но в этот раз отряд отправился в путь с иной целью.

Заведённый порядок вещей нарушился внезапным вторжением чужеродной силы. Пришлые существа выглядели почти как эльфы, жители Верхнего мира, но были очень худыми, даже костлявыми, намного ниже ростом. Но, несмотря на своё хлипкое телосложение, они обладали чудовищной физической силой, не боялись боли и смерти. Полчища этой напасти появились в разных точках мира одновременно. Они медленно сползались к замку эльфийского короля, уничтожая всё на своём пути.

Очень быстро в народе их нарекли мардогами, от эльфийского «мардо» – опасность. Вести переговоры с такими противниками было очень сложно. Язык их был скуден, захватить в плен живых удавалось редко, из командирского состава мардогов ещё никто ни разу не встретился.

– Воины мои, – король отвлёкся от своих мыслей, – как бы мы ни хотели избежать кровопролития, но наши соратники погибают, и мы должны защитить наши земли от этой напасти. Пусть она и послана нам свыше, но Славный народ не заслужил таких испытаний. И пусть их много, но у нас есть тактика, сплочённость, дисциплина и магия. Собирайтесь с духом. Мы защитим наших детей и женщин.

Светлана была чистокровным охотником в пятом поколении. У Алексея, отца Степана, династия ещё больше. Поэтому их сын был обречён продолжить дело родителей.

Охотников не хватало. Они не были бессмертными и погибали в боях, а их наследники далеко не всегда рождались с «чистыми» генами. Поэтому в школу поступали и другие – сироты из детских домов, которым было всё равно, где учиться, лишь бы кормили хорошо. Вырванные из привычных условий, они оставались замкнутыми одиночками и не забывали о том, что такое дисциплина. Стоило найти к ним подход, и они легко поддавались коррекции, быстро загорались идеями, превращали охоту в цель своей жизни и очень уважали наставников за то, что те спасли их от жалкого существования в казённых учреждениях. То, что нужно для хорошего охотника. Но были и другие дети. Они оставались жёсткими и упрямыми, думали своей головой и плохо поддавались воздействию. Промыть мозги такому ребёнку было сложно. Единственный путь расположить его к себе – добиться доверия честностью и открытостью. Таких детей очень ценили, потому что именно из них вырастали талантливые охотники, а не глупые исполнители, которые только и умели, что выполнять чужие приказы.

Но в этом году Светлана привела в школу сына. Каждый раз, рассказывая детям структуру организации, в которую они попали, она никогда не задумывалась о том, что они при этом чувствуют. Светлана сама родилась, выросла и всю сознательную жизнь провела в этой системе. Для неё это было так же естественно, как чистить зубы по утрам, и она представить не могла, что где-то может быть по-другому. Но, поведав сыну о том, что его ждёт на самом деле, как погиб его отец и что делают охотники, Светлана увидела такой шок в глазах мальчика, что у неё, как у матери, сжалось сердце. И больше всего она испугалась, когда Степан спросил, почему же она ничего не рассказала раньше. Никакие доводы о том, что он был слишком мал, мог сболтнуть лишнего сверстникам или вовсе ей не поверить, а может, всё это делалось только ради его безопасности, не помогли. Сын не разговаривал с ней две недели. И когда перед первым сентября она стала собирать вещи и попросила Степана, чтобы он спокойно выслушал первую лекцию, на которой она будет рассказывать детям о работе, мальчик отреагировал слишком спокойно и просто ушёл гулять до ночи. Больше всего в жизни женщина боялась испортить отношения с сыном, и первого сентября они ехали в школу молча, что очень Светлану тревожило.