– Я никак не пойму, что тебя напрягает, – нахмурилась Голуба.

– Велеока может дойти до мысли, будто мы с тобой встречаемся. Романтические отношения, свидания под луной, серенады под окнами, море цветов и куча пафосных комплиментов.

Услышав подобное откровение, Голуба споткнулась на ровном месте и едва не растянулась на асфальте. Клим вовремя подхватил девушку за руку и вернул в вертикальное положение.

– Клим, что за дела? – выдохнула синевласка.

– Я тебя поймал, чтобы ты не упала, – сказал парень.

– Я не об этом, а о только что сказанном.

– Таково моё предположение. Если Велеока так подумает, то запросто родится большое недоразумение, которое придётся развеивать. А ещё она может поделиться своими мыслями с Пересветом, и он определённо не обрадуется.

– Ты слишком часто поминаешь Пересвета. Не надо приплетать его в наш случай.

– Наш случай дурно пахнет.

Голуба остановилась и, уперев руки в бока, произнесла с некоторым раздражением:

– Я тебя не держу, если хочешь уйти – иди.

– Это зашло слишком далеко, чтобы я повернул назад, – сказал Клим. – К тому же боюсь, как бы ты не натворила чего.

– Избивать неизвестного ухажёра я не буду. Не сегодня, во всяком случае. Какое благородство! Подарила несчастному парню ещё один день без увечий!

– Пойдём, а то упорхнёт от нас Велеока.

Рыженькая тем временем добралась до трёхэтажного жилого дома и уселась на лавку возле него. Девушка достала мобильный телефон и принялась быстро нажимать пальцами на экран. Сначала Клим подумал, что она решила развлечь себя какой-нибудь игрой, но вскоре пришёл к выводу, что Велеока набирает сообщение своему кавалеру. Похоже, он живёт в этой трёхэтажке.

– Думаю, мы на месте, – пробормотал Клим.

– Сейчас увидим, – сказала Голуба.

Их нынешним укрытием стал десяток деревянных поддонов с брусчаткой, которые, по всей видимости, привезли сюда с целью облагородить несколько пешеходных дорожек, представляющих довольно печальное зрелище. Потрескавшийся асфальт, огромные провалы, где обильно проросла не только трава, но и целые кустарники. Смахивало на полосу препятствий, появившуюся естественным образом. Этого бы не случилось, если бы благоустройством города занимались не спустя рукава!

Велеока продолжала сидеть на лавке и болтать ногами. Она задрала лицо кверху, подставив его яркому августовскому солнцу, наслаждаясь отличной погодой. Тридцатиградусная жара, похоже, её ничуть не смущала.

– Где этот доходяга, – проворчала Голуба. – Уму непостижимо, девушка вынуждена ждать парня!

– На дворе двадцать первый век, – сказал Клим. – Некогда актуальные стереотипы давно устарели. Уступив место новым, не менее глупым!

– Ты свою девушку тоже вечно ждать заставляешь?

– Я вольная птица.

– Ничего, и тебя когда-нибудь поймают. Как будто я позволю!

Клим хотел было высказать по этому поводу глубокую философскую мысль, но вышедший из подъезда блондин, направившийся к Велеоке, заставил его замолчать.

– Похоже, вот и он, – произнесла Голуба и опасно сощурила глаза, словно хищница, готовая напасть на ничего не подозревающую добычу.

Появившийся парень был примерно одного возраста с Велеокой, хотя лицом казался на несколько лет старше. На целую голову выше рыженькой, довольно плечистый, его мускулистые руки недвусмысленно намекали, что какую-то часть свободного времени он посвящал тяжёлой атлетике. Он имел вызывающую зависть модную причёску, глядя на которую Клим бессознательно прикоснулся к своим волосам, перманентно пребывающим в состоянии, именуемом «взрывом». Они не видели расчёски с самого рождения!

Велеока спрыгнула с лавки и поспешила навстречу блондину. Улыбаясь, тот обнял девушку и, слегка наклонившись, поцеловал её в щёку, заработав в ответ точно такой же поцелуй.

– Батюшки! – выдохнула Голуба и схватилась за сердце. – Они целуются! Твоя драматизация выглядит слишком наигранно и фальшиво!

– Они чмокнули друг друга в щёку, – спокойно сказал Клим. – Невелика радость.

– Но ведь поцелуй… поцелуй…

Синевласка хватала ртом воздух, будто выброшенная на берег рыба, и казалось, что она вот-вот грохнется в глубокий обморок, из которого её будет непросто вытащить. Клим про себя отметил, что в ней погибает актёрский талант, требующий всестороннего развития посредством поступления в какой-нибудь театральный кружок. Как знать, возможно в будущем ей доведётся выступать не на очередных спортивных состязаниях, а на сцене знаменитого театра, где под занавес она соберёт бурные овации.

Взявшись за руки, Велеока и блондин прогулочным шагом двинулись в сторону центра города. Голуба словно приросла к одному месту, не в силах пошевелиться. Она даже не моргала, смотря вслед удаляющейся парочке взглядом, в котором сквозил настоящий ужас. Не тех вещей ты боишься!

– Я его не знаю, – сказал Клим. – А ты?

– Он из нашей школы, – сдавленно произнесла Голуба. – Только имени не помню, то ли Святослав, то ли Станислав, то ли ещё какой-то Слав. Назовут же родители своих детей – фиг запомнишь! Ты про своё имя вспомни!