Но Натаниель не спешил появляться.

При любых иных обстоятельствах Элизабет не стала бы упорствовать и удалилась, решив, что Натаниеля нет дома. Но сейчас она еще громче застучала в дверь кулаком. Возможно, он отсыпается после вчерашних излишеств и ничего не слышит. Если так, то она его все равно разбудит. У нее к нему серьезное дело.

Не дождавшись ответа, Элизабет застучала еще сильней. Виллис некоторое время наблюдал за ней, затем сдвинул на затылок шляпу.

— Может, я помогу вам, мэм?

— Нет, благодарю вас, Виллис.

Элизабет снова повернулась к дверям и схватилась за ручку, чтобы с силой потрясти ее.

Дверь отворилась сама собой.

Значит, этот несчастный все-таки был дома! Элизабет толкнула дверь и вошла в дом.

— Натаниель! — позвала она. — Натаниель, выходите, я знаю, что вы здесь.

Ответом было полное молчание.

Нет, не совсем, какой-то звук слышался из глубины дома. Слишком сердитая, чтобы думать об осторожности, Элизабет двинулась в гостиную и остановилась на пороге, недовольно созерцая представ перед ней картину. Портьеры были плотно задернуты, и в комнате царил полумрак. Прошло некоторое время, прежде чем глаза Элизабет привыкли темноте. Наверное, этот лентяй все еще нежится в постели. Она уже собралась обыскать спальню, когда до ее слуха донесся слабый стон.

Только тогда Элизабет разглядела фигуру, распластанную у камина. Он лежал лицом вниз, повернув голову в сторону. Элизабет подошла к нему.

— Натаниель! — строго позвала она. — Натаниель, ради Бога, ведь уже давно за полдень! Неужели у вас нет здравого смысла…

Внезапно она замолчала. Сердце бешено заколотилось. Широко открытыми глазами Элизабет смотрела на большое темное пятно на полу. Она в ужасе вскрикнула. Это была кровь!

В одно мгновение Элизабет опустилась на колени и попыталась повернуть его на спину.

— Натаниель! — звала она. — Натаниель! Ей удалось повернуть его на бок, и он застонал.

— Слава Богу, вы живы! — вырвалось у нее с рыданием.

Его лицо было мертвенно бледным, рубашка красной от пропитавшей ее крови.

Элизабет поднялась и, подхватив юбки, бросилась бежать. Как безумная, она выскочила наружу и помчалась по дорожке к экипажу.

— Виллис! — звала она во весь голос. — Идите сюда быстрее!

— Ножевые раны, — озабоченно пояснил Стивен. — Две. Боюсь, зрелище не из приятных.

Холодок страха пробежал у Элизабет по спине. Стивен прав: раны были ужасными. Одна длинная рваная на левом плече, другая прямо под ребрами на правом боку.

Они находились в кабинете Стивена, и Натаниель лежал, вытянувшись на высоком узком столе. По пути сюда Виллис что было мочи гнал лошадей. Растерянная и напуганная, Элизабет буквально ворвалась к Стивену в дом, экономка наверняка приняла ее за невменяемую.

Стивен разрезал рубашку Натаниеля и бросил окровавленные лоскуты в таз. Плечо было перевязано тугим жгутом, сделанным из нижней юбки Элизабет. Эта рана показалась ей особенно опасной, и она попыталась остановить кровотечение. Разрезав жгут ножницами, Стивен тоже швырнул его в таз.

Свежая яркая кровь залила рану, и Элизабет содрогнулась. Стивен принялся осушать плечо салфеткой.

— Обе раны очень глубокие, особенно эта, — пробормотал он. — И ту, и другую придется зашивать, иначе не остановить кровотечения.

Взгляд Элизабет был прикован к Натаниелю. qh был бледен, как мертвец, кожа белее простыни, на которой он лежал. Он не двигался и неровно, еле слышно дышал.

— Он все еще не очнулся. Это нормально? — спросила Элизабет, стараясь подавить отчаяние в голосе.

— Сейчас нет оснований для беспокойства. — Стивен выпрямился. — К тому же лучше зашить раны, пока он без сознания. Так как? Вы мне поможете? А то я позову миссис Хейл.

Миссис Хейл была той самой экономкой, а также помогала Стивену как медицинская сестра.

Элизабет проглотила слюну.

— Я помогу, — храбро ответила она.

Вымыв руки, она подошла к столу и приготовилась к худшему. Не отводя глаз, она держала поднос с инструментами и бинтами, мужественно наблюдала, как Стивен действует иглой, раз за разом прокалывая кожу Натаниеля и протаскивая нитку.

Наконец рваные края были соединены, обе раны зашиты, и с последним стежком Элизабет почувствовала себя почти героиней. Стивен прикрыл обе раны белоснежной марлей. Странно, но как только с ужасной работой было покончено, Элизабет охватила слабость, и к горлу подступила тошнота.

— Все в порядке, вы молодец, Элизабет. Стивен повернулся и обнаружил, что его добровольная помощница еле держится на ногах.

— Вам дурно?

Неуверенная улыбка появилась на ее губах, ослабевшие колени дрожали и подгибались.