И вот сейчас, стоя перед ним с широко распахнутыми глазами, она томилась ожиданием, какой же вердикт он вынесет ее бесхитростным откровениям. Ее глаза были полны ужаса, и он понял, насколько она боится того, что он сейчас скажет. Но он не собирался ее огорчать. Она заслуживает прощения.

— Не вини себя, дорогая, — проговорил он, снова запуская руку ей под юбку. На этот раз он не стал заходить слишком далеко. Боялся, что не сможет устоять перед ней. Этого нельзя было допустить. Только не здесь, не в этом загаженном сортире. Все должно пройти намного, намного красивее. — Это мне стоило быть умнее и догадаться, что творится в твоей прекрасной голове. Я замечал некоторые изменения, но не придавал им значения, потому что долгое время был очень зол на тебя. Ты уже давно раскаялась, а я все вспоминал тебе твой проступок. Как видишь, даже я могу быть не прав. К счастью, я не из тех, кто ошибается дважды. Больше такого не повторится, даже если ты опять будешь виновата. А сейчас мне нужно идти. Я должен подготовиться к олимпиаде по химии, которая состоится в следующую субботу. Пожелай мне удачи.

— Удачи, — прошептала она.

Он еще немного подержал свою ладонь на ее бедре, а затем покинул помещение. Еще несколько минут Вероника пыталась прийти в себя. Она не могла поверить, что все наконец закончилось. Ее немного пугало, что будет дальше, но сейчас она была в безопасности, и это самое главное.

Посмотрев на часы, она поняла, что уже через пятнадцать минут у Бобарыкина закончится дополнительное занятие, так что ей нужно поспешить. Накупив в столовой целый кулек выпечки, которую напекли для второй смены, девушка направилась в кабинет английского. Вскоре прозвенел звонок, и через несколько минут в кабинете появился Коля.

— Ну вот, теперь я полностью в твоем распоряжении, — с улыбкой сказал он, краем глаза покосившись на пакеты с пирожками. — А кому пирожки, мне?

— Конечно тебе, — сказала Вероника, открывая пакеты. — Угощайся. Эти, по-моему, с капустой, а вот эти — с картошкой и грибами.

Наевшись пирожков, они приступили к занятиям. Нужно было наверстать целых четыре упущенных темы. В принципе, задача была выполнима, но дело усугублялось тем, что химия всегда давалась Веронике тяжело. Начав объяснять самую первую тему, Бобарыкин обнаружил, что у его подопечной имеются пробелы даже в самых базовых знаниях уровня восьмого касса. Так что сначала им пришлось битый час разбирать решение задач на нахождение количества вещества и доли вещества в растворах. Когда-то она с горем пополам все это понимала, но с каждой новой темой путаница в ее голове разрасталась словно снежный ком, так что к десятому классу она благополучно все забыла.

— Вероник, ты только не обижайся, но это просто чудо, что у тебя за прошлый год тройка по химии, — покачал головой Коля.

Просидев два часа и восполнив кое-какие пробелы из программы восьмого класса, ребята разошлись по домам. Коля уверил Веронику, что садиться за программу этого года бесполезно, пока они не выстроят в ее голове хотя бы подобие базовых знаний. Из-за поджимающих сроков было решено, что они будут собираться три дня в неделю. А пока лучше бы ей подойти к учителю по химии и попросить еще немного времени на подготовку, прежде чем он завалит ее новыми неудами.

Вернувшись домой, Вероника быстро поела, включила свой любимый альбом Queen и приступила к подготовке к завтрашним урокам. Ей пришлось пару раз позвонить Ире и уточнить непонятные моменты по некоторым предметам, но, в целом, она более-менее разобралась во всем, что успела упустить, пока витала в облаках, мечтая о Тимуре.

Уроки на завтра были сделаны, но у Вероники все еще оставались два проблемных предмета: химия и физика, которым следовало уделить внимание. Благодаря Бобарыкину, химией она сегодня уже позанималась, так что оставалась только физика.

«Ну что, — подумала девушка, взяв в руки учебник, — действуем по Зининой схеме. Только придется немного ее усовершенствовать».

Зинаида терпеть не могла физику и не скатывалась на дно только благодаря своей хитрости. После изучения новой темы, она заучивала пару формул и рвалась к доске решать примеры, чтобы заработать пятерку. За контрольные работы она чаще всего получала три балла, потому что все ранее заученные формулы по итогу перемешивались у нее в голове в бессвязную кучу, но ранее полученные пятерки страховали ее от подобных инцидентов. Подобная методика позволяла Зинаиде держаться на плаву и даже однажды принесла ей четыре балла за семестр.

До всей этой истории с Тимуром Вероника действовала примерно так же. Но после пары заваленных контрольных и неудачной работы у доски, подобная схема уже может не сработать. Придется заучивать формулы не на один раз, а намертво, чтобы они отлетали от зубов. По словам Иры, которая утверждала, что не понимает физику, превосходное знание формул — единственное, что обеспечивало ей твердую пятерку по предмету. «Любая физическая теория на бумаге изображается в виде математической модели, — назидательно говорила подруга. — Ты не можешь познать суть вещей через числа, но, как бы парадоксально это ни звучало, числа — один из инструментов познания всего сущего. Я хочу сказать, что тебе нужно всего лишь заучить формулы и спокойно решать по ним любые задачи. Там все элементарно просто. Можно ни черта не понимать в физике, но законно получать свою пятерку. Практически все в нашем классе действуют именно так. По пальцам можно пересчитать тех, кто действительно понимает суть физических явлений».

Вздохнув, Вероника принялась за работу. Ей нужно было заучить все формулы с начала учебника, чтобы суметь написать ближайшую контрольную хотя бы тройку.

Вернувшись с работы, Ритка застала племянницу, спящей прямо на учебнике. Ей было приятно видеть, что Вероника наконец взялась за ум. Каким бы потрясающим не был этот Тимур Ханин, он точно не стоил того, чтобы красивая и умная девушка, забрасывала из-за него учебу.

На часах было только девять часов вечера, так что Ритка стала легонько тормошить Веронику за плечо, пока та не проснулась.