— Две наши главные сплетницы-всезнайки принесли на хвостах горячие, по их мнению, новости, и растрындели их всему классу, — начала Ирка, держа перед собой ложку с гороховым супом и глядя на Веронику. — Якобы у вас с Ханиным взрослые отношения, ты даешь ему все, что не додала в свое время скромняжка Баринова, и вообще ты уже успела переехать к нему на ПМЖ. А еще…

Зинаида не дала ей закончить, возмущенно воскликнув:

— Это че еще за фигня?? А эти дуры, случаем, не сказали, от кого все это узнали? Кто источник информации? Не удивлюсь, если он кроется где-то в десятом «Б» и носит юбку. Если так, то я не завидую патлам информатора. Повыдираю к хренам!

— Не кипятись раньше времени, Зин, — мягко сказала Ирка. — Во-первых, лично в нашем классе эта история вызвала сомнения, а некоторым вообще все равно, кто там с кем спит или не спит. Витя Егай показал на это самую адекватную реакцию: просто зевнул и вышел из класса. Во-вторых, насколько мне удалось узнать, в школе по этому поводу никто особо гадостей не говорит. Даже наши сороки-расхитительницы сплетен Лада и Таня, и те высказались об этой истории положительно. «Ну, у них же отношения, так что, понятное дело, они занимаются сексом. Как и все мы!» — Ирка скептически закатила глаза. — В-третьих, источника никто не знает. Говорят, что Ханин сам об этом рассказал. Но если что, Верон, лично я в это не верю. Зачем ему делать подобные глупости?

Вероника, доселе сохранявшая смиренное молчание, нахмурилась:

— Это точно не Тимур. Он не мог.

В ее голосе слышалось сомнение, но все сделали вид, что не обратили на это внимания. Пока беседа плавно перешла в другое русло, и подруги принялись обсуждать какой-то фильм, Вероника мучительно размышляла. Она не верила, что Тимур мог заниматься подобными вещами, но в ее голову все равно закрадывались разные нехорошие мысли. А если он и правда соврал своим друзьям, что они спят вместе? Вчера они действительно этим занимались, и он вполне мог упомянуть об этом. Но если так, то сделал он это намеренно, зная, что все воспримут подобную информацию в самом откровенном контексте. А ведь они лежали полностью одетые и просто спали, без какого-либо намека на большее. Возможно, он просто хотел порисоваться за ее счет. Руки девушки предательски задрожали, и она больше не могла думать ни о чем другом. Тем временем мимо проходящие парни смотрели на нее с каким-то особым интересом, подолгу задерживая взгляд. Ей вдруг стало стыдно, хотя стыдиться было нечего.

До окончания перемены подруги зашли в уборную. Причесываясь у зеркала, Зинаида продолжала грозить невидимой сплетнице расправой, а Ирка пыталась усмирить ее пыл. К удивлению Вероники, ни одна из них даже не рассматривала вариант, что Тимур — и есть та самая сплетница. Неужели они так подобрели из-за того случая с заколкой для волос в виде саламандры и лаком под цвет рюкзака?

— Слушай, да какая разница, кто там что сказал? — обратилась к Веронике Ирка, видя, что та совсем приуныла. — Эти разговоры, что вы спите вместе, пошли с самого первого дня, как вы с Ханиным прошлись вместе за ручку. И ты благоразумно не обращала на это внимания. Вот и сейчас не обращай. Эти слухи очерняют не тебя, а того, кто их распространяет.

— Да, но раньше все понимали, что это просто слухи, — возразила Вероника. — А сейчас эта тема обсуждается на полном серьезе, хотя это откровенное вранье. Я не собираюсь с ним спать, у меня даже в мыслях этого нет. Хотя бы потому, что мы встречаемся без году неделю!

— Тише, тише, Пална, мы в курсе, — успокаивающим тоном сказала Зинаида. — Нам уж точно ничего доказывать не надо. Да и другим тоже. Послушай Ирину, она дело говорит. Просто забей на эти слухи. Кто бы их не разнес, это все от зависти и тупости.

Она бы никогда не произнесла этого вслух, но на самом деле Веронику волновал не столько сам факт слухов, сколько ее собственные сомнения в честности Тимура. И она собиралась узнать правду.

***

Косте на миг показалось, что он вцепляется брату в шею и начинает его душить. Тот краснеет, хватает ртом воздух, но силы неравны, и поэтому все попытки сделать вдох заканчиваются неудачей. В конце концов, его тело перестает извиваться, и он обвисает в руках Кости словно чучело, набитое соломой. Наваждение рассеялось так же внезапно, как и началось. Виктор по-прежнему стоял напротив, а на лице его играло сплошное довольство.

— И кто же распускает подобные слухи? — стараясь не показывать эмоций, поинтересовался Костя.

— Завистники, брат. Очевидно, это все они. Те, кто завидует вашему счастью. — Витя вздохнул и закатил глаза в притворном возмущении. — Ладно, что-то мы с тобой заболтались. Скоро начнется урок, а я все еще не в классе! — Цыкая, он отлепился от стены и выпрямился. — Буду держать тебя в курсе. На связи, брат!

Глядя на удаляющуюся фигуру, которая с каждым шагом на глазах уменьшалась в размерах, Костя представлял, что превращает брата в жука-навозника. Жук медленно ползет вперед, а он, Костя, в два прыжка догоняет его и слегка поддевает носком своего ботинка. Насекомое падает на спину и начинает судорожно перебирать лапками в попытках перевернуться. Но, разумеется, ничего не выходит. Пару минут Костя с наслаждением наблюдает за жалкими потугами жука, а затем резким движением ноги впечатывает его в пол. Раздается еле слышный, но такой приятный хруст. Короткая песенка смерти. Песенка, которая играет лишь для одного единственного слушателя. Визуализируя эту картинку, Костя наконец почувствовал себя лучше. Очистился от гнева, застилавшего его разум, спокойно зашел в класс и приготовил все необходимое для предстоящего урока. Затем он абстрагировался от происходящего и принялся анализировать новости, которые принес ему Виктор. Это не заняло много времени. Стоило Косте лишь взять под контроль свои эмоции, как он тут же получил все необходимые ответы.

Очевидно, эта маленькая, испорченная сучка продолжает играть в свои игры. Ей не дает покоя, что он, Костя, не демонстрирует никакой реакции на ее проделки, и потому она решилась на крайние меры. Пустила про себя и свою марионетку из десятого «Б» грязные слухи. В ней играло отчаянье вперемежку с азартом — те стихии, которыми она совершенно не умела управлять. Несчастная, наивная дурочка! Разумеется, сейчас она изнемогает от нетерпения в ожидании его реакции. Желает, чтобы он превратился в разъяренного от ревности безумца, готового сжечь дотла всех, кто попадется ему на пути. Возможно, она даже хочет, чтобы он в порыве гнева дал ей хорошую пощечину. Но Костя не привык действовать словно подросток, попавший в рабство собственных гормонов. Нет, для этого он был слишком умен.