Залитая янтарным светом, непривычно тихая и безлюдная, база неуловимо напоминала старые изображения мифического рая. Семенов усмехнулся. “Это и есть филиал Рая. Рая Вудвейл. И мы сделаем его таким же родным и уютным!”

* * *

Хилмид, 2549-09-16, 7:15

Час спустя Семенов стоял на взлетно-посадочной площадке, где перед двумя рядами шаттлов выстроился весь основной состав экспедиции. На газоне рядом собралось несколько десятков провожающих. Традиция помпезных проводов умерла вместе с программой Ковчегов, когда вернулись первые развед-вейвы и привезли жуткие материалы с предыдущего поколения межзвездных кораблей. Из нескольких десятков отправленных космолетов действительно успешным оказалось лишь основание второй Метрополии, Хилмида, с которой сегодня стартовала миссия на Вудвейл. Для большинства остальных Ковчегов праздники в честь освоения новых миров оказались веселыми похоронами. С тех пор официальное торжество происходило уже на самой планете, когда прибывал первый транспорт волны заселения.

Ни гирлянд, ни официальных речей, только шеренги колонистов в форменных комбинезонах, такие разные и такие похожие, объединенные одной мечтой. Никакой мишуры, только прозрачное небо ясного сентябрьского утра. Владимир глубоко вдохнул прохладный, пахнущий сухой травой и грибами воздух, стараясь запечатлеть в памяти лаконичную торжественность момента, к которому он шел всю свою жизнь. И он давно знал, что сейчас скажет.

– Поехали!

* * *

Глубокий космос, 2549-10-10 7:18

Владимир отхлебнул кофе и поморщился. Напиток был тупо горьким и обжигающе горячим. Заметившая это Малиника с усмешкой отсалютовала своей кружкой и направилась к панорамному окну, за которым приливные силы черной дыры разрывали маленькую красную звезду. Корабль третий день летел в подпространстве, и в действительности прозрачная стена была закрыта специальными ставнями обшивки, а захватывающий космический пейзаж транслировался компьютером, но картина всё равно впечатляла.

В соответствии с распорядком дня, который в длительном перелете следовало соблюдать особенно строго, команда собиралась на завтрак. Кают-компания звездолета представляла собой большой полукруглый зал с набором складных фурнитурных блоков, позволяющих перестраивать пространство под потребности пассажиров: как сейчас заполнить все небольшими столами, или разделить помещение на несколько уютных обособленных кабинетов, как обычно делали к вечеру, а можно и вовсе расчистить центр для какого-нибудь соревнования или танцпола. При ограниченных ресурсах звездолета невозможно реализовать полный спектр функций, доступный в городах Метрополии, но проектировщики сделали всё, чтобы сохранить психологический комфорт и ощущение нормальности в замкнутом пространстве несущегося в пустоте корабля.

Семенов пролистал в планшете ежедневный отчет. Остановился на красной строчке. Состояние Ямакавы. Всё там же, как и вчера. Как и неделю назад. Никаких подвижек с того заседания. Владимир знал, что Вернон не изводит себя пустыми догадками и планами, он лишь сделал всё необходимое для подготовки своих людей и замер над пропастью неизвестности. Умение подготовиться и ждать - недостающей информации, решения старших, правильного момента - это ключевой навык для космических разведчиков, и Ямакава прекрасно умел контролировать стресс и не растрачивать силы впустую. Правда, в этот раз от его решений зависели не только другие вейверы, но и обычные люди. “Наверное, мы кажемся тебе хрупкими и беспомощными…” К тому же, корабль базовой экспедиции не предназначен для возвращения, и должен стать орбитальной станцией, космическим портом для новой колонии. Что, если Левицки и Нарроу неправы, и замены команды планетологов недостаточно?.. В этот момент Семенов понял, что он сам полагается в этом вопросе на опыт и навыки Ямакавы, и что у него, руководителя этой экспедиции, нет другого выбора. Похоже, чудовищная ответственность и гнетущее ожидание потихоньку выжигали Вернона изнутри. Постоянно высокий уровень кортизола, снижение иммунной активности, ухудшение сна. Нормальный человек на его месте давно уже сорвался бы в психоз или депрессию. “Насколько еще хватит выносливости Bear?”

Неожиданное движение в боковом поле зрения заставило Владимира оторваться от отчета и связанных с ним невеселых размышлений. В столовую входил Ямакава, обычно пропускавший завтрак. Ни на кого не глядя и не здороваясь, вейвер целеустремленно направился не к кофе-машине или коробкам с сухими завтраками, а к отодвинутому в дальний угол бару. Положил на стойку планшет, экраном вниз. Вынул коньяк, плеснул в бокал. Выпил залпом, как водку.

Успокаивающий гул утренней столовой: приветствия, звяканье посуды, тихие разговоры и смех, - всё стихло, все смотрели на главного планетолога.

– Нарроу не нашел Ковчег, - Вернон произнес это тихо, неожиданно глухим голосом, но услышали все.

Дебора, замершая было с коробкой хлопьев в руках, облегченно выдохнула, расслабилась и продолжила готовить свой завтрак. Остальные не спешили следовать ее примеру.

– Что?
–  нахмурившись, переспросил Арбогаст.

Вернон поморщился (похоже, обжег коньяком горло) и повернулся к команде.

– Где-то в двойной системе Вудвейл летает или валяется активный ДМЗ 4-2.

– Как на Аделаире, - удивленно вскинул несуществующие брови Роб.

После этого заговорили все одновременно:

– Что всё это значит?!
–  Расти.

– Странно, вроде гравитационные модели стабильны. Мы на них бы точно Ковчег увидели, - Малеба.

– Наконец-то можно запустить пересчет МК, - Арбогаст…

Семенов, как завороженный, словно в замедленной съемке, смотрел на струю молока, льющуюся в миску Деборы. Отряд вейверов уже деактивировал ДМЗ, межзвездные двигатели, причем трое из них имели дело именно с этой моделью. К рыжей подошла Алия, девушки спокойно обнялись, и направились к столу. “Это действительно серьезная проблема. Первые ДМЗ при выходе из варпа могли терять стабильность, превращаясь в пространственно-временные аномалии. Никто не допустил бы базовую экспедицию в систему с такой штукой”. Именно поэтому Нарроу потребовалось так много времени провести в системе. С первых дней было очевидно, что Вудвейл пригоден для колонизации, но только если на нем или возле него не болтается непредсказуемая бомба замедленного действия, которая может разнести звездную систему, и поэтому развед-вейв тщательно собирал данные о структуре гравитационного поля, до последнего пытаясь найти Ковчег. “Тяготение было очень стабильно на протяжении всей первой экспедиции. Именно это убедило Роберта рискнуть…”