Она выглядела важно, цепляясь за стену пещеры. Он наклонил голову в другую сторону.

— И что ты делаешь?

— Я устала тебя ждать, так что взяла дело в свои руки.

— Ах, — он представлял, как ее руки жалели о таком решении. Он заметил, что на ее ладонях не было мозолей от труда. Камни Впадины резали ее нежную кожу. — Хочешь спуститься?

— Думаешь, мне лучше повисеть тут?

Ближайший выступ был в десяти мужчинах ниже нее, и она уже спустилась такое же расстояние. Он мог оставить ее со своим странным заданием. Но у него были планы, он не мог ждать.

Император распрямил руки и тихо рассмеялся.

— Позволь, принцесса.

Он резко спикировал, и воздух ударил по ней и заставил потерять хватку, но она не кричала, падая со стены. Страх не заставлял принцессу кричать. Она сжалась в комок, обвив себя руками, и зажмурилась.

Она рухнула в его руки. Он даже не ощутил ее вес, она была крохотной.

И эта женщина считала, что может быть воином.

Император фыркнул. Ей было далеко до воина, если она хотела пугать все королевства.

Принцесса открыла глаза и уставилась на него.

— О, — пробормотала она. — Ты меня поймал.

— Ты думала, я дам тебе упасть?

Она моргнула пару раз, и он видел, что эта мысль была в ее голове.

— Возможность есть всегда. Я не знаю, почему ты мне помогаешь.

И он не знал. К счастью, она не уточняла.

Его логика с ней не работала. Император понимал, что у него появилась одержимость этим милым существом. Она была крохотной, по сравнению с его народом, и, может, это его и пленило.

До этого он говорил и сталкивался только с их солдатами. Он видел мужчин, закаленных боем, покрытых броней, столько раз, что думал, что знал людей.

Но эта? Она была крошечной. Он мог сломать ее руку двумя пальцами, если бы хотел, но она расслабилась в его руках, словно он был ее верным конем.

И она могла думать о нем как о животном, так что, может, и считала его конем.

Вздохнув, он окинул ее взглядом.

— Что на тебе? — буркнул он.

Принцесса посмотрела на свою одежду, потом на него.

— Броня.

Кожаный нагрудник выглядел как корсет, а не броня. Он сжимал ее узкую талию и мешал бы ей вдохнуть в бою. Она точно ни разу не трудилась.

Он покачал головой.

— Принцесса, это не броня.

— Даниэлла, — исправила она.

Имя расцвело в его груди розой. Оно обвило его сердце розами и сжало так, что он не мог вдохнуть.

— Даниэлла, — повторил он. — Это честь для меня.

— Но мы уже знакомы, — ответила она, смеясь. — Это просто имя.

Ему было стыдно, что у него не было имени. Его народ выбрал себе имена, а он не мог дать ей даже это. Пока что. Он не хотел, чтобы она сразу знала, что он Император.

Кашлянув, он расслабил крылья, чтобы они парили во Впадине. Она не была напряжена. Даниэлла расслабилась и смотрела на его дом с удивлением.

— Мы будем тренироваться? — спросила она. Ее голос был легким, задевал грубые камни его дома и лопался, как пузырьки.

— Нет, мы не можем тренироваться, пока ты не будешь защищена.

— Защищена? — она заерзала в его руках, пытаясь привлечь его внимание. — Я в броне, Жуть.

— Я не доверяю такой броне.

— Почему?

Он опустился на выступ ткача, Даниэлла соскользнула по нему. Он поймал ее за плечо, поддев броню когтем. Он легко мог разрезать материал и оставить ее руку голой.

Даниэлла охнула. Она шлепнула по плечу и посмотрела на него так, что он чуть не покраснел.

— Прекрати!

— Я могу разрезать это без усилий, принцесса. Это не броня. Это помеха.

— Прости, но я не привыкла к противникам, чьи когти как металл, — рявкнула она. — И меня зовут Даниэлла. Хватит звать меня «принцессой» будто это оскорбление.

Он и не понимал, что прозвище оскорбляло. Он хотел узнать больше об этом.

Дверь пещеры открылась, и ткачиха высунула голову.

— Ах, я так и думала, что это вы.

Он перебил ее, не дав назвать его императором:

— Я пришел за помощью, Ткачиха.

Почему-то было важно, чтобы Даниэлла не знала, что он управлял Жутями. Он хотел, чтобы ей тут было удобно. Прогулка по пещерам с Императором была официальнее.

А ему нравилась ее легкость.

Ткачиха подвинулась, и он попытался увидеть ее глазами Даниэллы. Древняя Жуть была одной из старейших и первых, кто стал монстром из человека. Ее спина горбилась от возраста, и ее крылья уже не летали. Она давно не покидала пещеры. Ее кожа была белой как снег. Даже ее глаза, которые когда-то были голубыми, теперь были в розовых пятнах.