В один из таких вечеров, когда только что сошёл снег, и вокруг стояла мрачная жирная грязь, их компанию пригласили на вечеринку к Максу Истомину. Он жил с родителями за городом в большом доме. Родители улетели в Тайланд, а он решил позвать парочку друзей. Пришло, конечно, человек двадцать. Все они знали друг друга, почти все учились в одной школе, и тесно общались. Кира пила много шампанского, назло Матвею вешалась на Макса и громко смеялась над его анекдотами. Они пили вино, потом текилу, смотрели клипы, танцевали, кто-то в какой-то момент достал необычные сигареты, вечер шёл своим чередом, пока Кира вдруг не заметила, что многих из их компании просто нет в доме. Они видимо уехали, как только им наскучило, а она осталась с Моникой, танцевавшая с Максом весь вечер. Матвея и след простыл.

С того момента у них и нарушилось. Себя она виноватой не считала, а он молчал и вообще ничего не говорил, ни слова упрёка, будто его больше не касалось то, с кем и как она проводит время. Будто ему всё равно.

На самом деле Матвей никуда не уезжал.

Когда они приехали в дом Макса, его поразило обилие комнат. Он был построен весь из дерева, и выглядел, как шале где-нибудь в Альпах – дорого и красиво.

Матвея заинтересовала сама архитектура, и он пошёл посмотреть с разрешения Макса. С ним увязалась и Тоня. Она шла молчаливой тенью, изредка дотрагиваясь до деревянных панелей, отполированных до янтарного мерцания.

Матвей оглянулся на девушку, отметив, что одета она в коротенькое шерстяное платье с ассиметричным вырезом на шее, а от прохлады поджимает пальцы в тонких колготках. Её длинные каштановые волосы спускались по плечам и спине, тонкое лицо было серьёзно, хотя в остальное время она всегда старалась шутить, язвительно смеяться и насмехаться. Он буквально не узнал её, поэтому и присмотрелся.

– Впечатляет, да, Тоня? – спросил он.

– Ага, – отозвалась она и улыбнулась, отчего её светлые глаза заблестели.

Они зашли в спальню родителей и уставились на огромную кровать, заполнившую собой просторную комнату.

– Это тоже впечатляет, – тихо сказала она, проводя рукой по серебристому покрывалу.

Матвею вдруг ударил в голову её голос. Было ощущение, что он хотел бы его слушать и слушать.

Он с размаху лёг на постель и закинул за голову руки.

– Отличная кровать, – констатировал он. – Не знаю, как насчёт спать, а лежать удобно.

Девушка подошла вплотную к его ногам и с высоты своего роста обаятельно улыбнулась. От её зеленых глаз по лицу скользнули лучики.

– Да это настоящий аэродром, – усмехнулась она двусмысленно.

Матвей приподнялся на локтях, чуть удивлённо вскинув брови. Он словно по-новому увидел эту дерзкую, зачастую прямолинейную девчонку. Но она не была наглой грубой хабалкой, не позволял интеллект.

– Есть опыт для сравнения? – спросил он вполголоса. В просторной комнате почему-то стало жарко.

Она ничего не ответила, смерив его оценивающим взглядом и вышла.

Матвей только сейчас понял, что задержал дыхание, глядя на неё.

Общались они с того момента, как он стал встречаться с Кирой, это была её знакомая, но по-настоящему заметил Тоню только сейчас. Он всегда считал девушку слишком свободной в нравах, хотя ни разу не видел её с парнем. Наверное, это впечатление сложилось из-за того, как она отзывалась о людях и о мире вообще. Она смотрела на всё мрачно, но насмешливо. Создавалось ощущение, что она не хотела казаться солнечной и счастливой. На ум Матвею тут же пришла его бабушка, живущая в Сочи. Она была законченной пессимисткой и никогда не видела ничего хорошего даже в светлых событиях, о чём спокойно и зловеще вещала всем, кто соглашался слушать. Тоня напоминала её, разве что жизненного негативного опыта было поменьше.

Матвей нахмурился и догнал её уже в коридоре.

– Ты домой не собираешься? – спросил он у её спины, по которой спускались абсолютно прямые стрелы густых волос. Их захотелось потрогать, и он сжал ладонь в кулак.

Поразительно, как быстро он забыл свою девушку, с которой совсем недавно обсуждал вопрос о серьёзных отношениях.

– Нет. Хочешь выпить? – спросила она и тут же вложила ему в ладонь бутылку пива.

Он удивился, но сделал глоток. Потом она взяла бутылку и на ходу тоже отпила, закашлявшись.

– Смотри, как жёстко сделано, – кивнула девушка на стены коридора, обитые натуральной тёмной кожей.

– Да уж, – рассмеялся Матвей. – Мне что-то перехотелось по комнатам ходить.

– Точно, – кивнула Тоня. – Нет, давай в ещё одну заглянем, ту, с которой на террасу выйти можно.

Комната оказалась очень большой и самой обычной спальней с бархатными тяжелыми шторами. Правда, над кроватью имелся высокий балдахин, и из-за этого в глубине постели теснились тени вечера.

Тоня внимательно огляделась и подошла к окну во всю стену, через которое и вышла на широкую террасу.