Шрифт:
Она слышала, как он колотил в дверь, умоляя открыть хотя бы на минутку. Но она как будто окаменела. Теперь она любила и ждала только сына. Она не думала о новой жизни, которая уже зародилась в ней, об их с Андреем ребенке. Она еще не решила, что будет делать с ним. Может, поступит так же, как когда-то Снежная Королева. Такая жестокая мысль, как ни странно, тоже иногда посещала Дашу. Все ее силы, вся энергия, вся воля сейчас сконцентрировались на одном: дождаться Костика, и непременно живого.
Порой ее посещала и другая мысль – а не обратиться ли ей в полицию? Но она тут же гнала ее от себя: как показывал горький опыт, в таких случаях заложники почему-то не спасались, а обычно погибали. Полиции доставался лишь холодный труп. А родственникам погибших – возможность ходить по судам и смотреть на весь этот цирк с осуждением преступников. Когда близкого человека было уже не вернуть, и видеть что-либо уже не хотелось…
Конечно, Даша не считала Аллу настоящей преступницей – это была скорее полусумасшедшая, сдвинувшаяся, свихнувшаяся на почве своего эгоизма и красоты баба. Но одна мысль о том, что Костику может быть причинен какой-то вред, приводила ее в оцепенение. И она категорически запрещала себе думать о полиции. Так будет безопаснее для Костика. Главное, чтобы он остался жив и невредим. А дальше – прорвемся!
Это и был материнский инстинкт. Пусть не совсем нормальный, пусть странный, пусть какой угодно. Даша просто делала то, что предписывала ей природа, которая заботилась о том, чтобы не прервался твой род.
Она жила все эти дни как бы машинально – что-то ела, как-то спала, проваливалась иногда в забытье, ходила по квартире, снова спала и слепо смотрела в окно, ничего не видя за стеклом.
И, наконец, наступил тот день, когда она включила телефон. И через час раздался звонок.
– Мы будем в три часа дня, – раздался голос Аллы, и трубка замолчала.
Ровно в три садистка появилась на пороге – веселая, ослепительно красивая. Кажется, она даже постройнела!
– Ну, милочка, – критически оглядела она Дашу. – Какая же ты страшная стала! Теперь ты мне не конкурент. Забирай своего звереныша!
И она с дикой силой, которая иногда появляется у психически больных людей, толкнула на середину комнаты большую клетчатую сумку. В ней, боясь пошевелиться, сидел грязный и худой ребенок.
– Костик! – закричала Даша и бросилась к сыну.
– Чтоб завтра духу твоего не было в Москве! Иначе из-под земли достану, – крикнула Алла и исчезла. Только стукнули дверцы лифта.
Даша вынула Костика, который дрожал от страха, голода и слабости и осторожно, чтобы не сделать ему еще хуже, небольшими порциями стала поить его соком, разбавленным водой. Потом сварила жидкую кашку. И, наконец, налила ванну и тщательно вымыла ребенка. Костик ничего не говорил – он только судорожно всхлипывал. Но Даша и без слов понимала все, что он ей мог бы сказать.
В ту ночь они спали на кровати, тесно прижавшись друг к другу. Они снова были вместе! А все остальное в тот момент не имело значения.
Глава 2. Таруса как убежище
Вечером следующего дня, когда город уже готовился ко сну, из дома 40 по Большой Якиманке вышли женщина и ребенок. Женщина подтащила два больших баула к машине с иногородними номерами, усадила на заднее сиденье ребенка, села сама, и машина исчезла в неизвестном направлении.
Прошло еще несколько недель. И когда в сотый раз Андросов заколотил в дверь Даши, она неожиданно открылась. На пороге стоял чернобровый мужчина с орлиным носом и внимательными глазами, которые пристально смотрели на Андрея.
– Что вы здесь делаете? – набросился на него Андрей. – И где хозяйка квартиры, черт подери?
– Я – ее квартирант. Тигран Мамиконян, предприниматель из Армении. Привет вам из солнечного Еревана, – ответил мужчина. – А представитель хозяйки, Лиза, только что уехала, получив плату за июнь. В чем дело? У меня с ней нет никаких проблем. – Он пожал плечами. – И с полицией, кстати, тоже. У меня все в порядке и с регистрацией, и с паспортом. Мы с вами, кстати, граждане одного и того же Таможенного союза. Можно считать, в каком-то смысле – сограждане.
– Какая Лиза? Куда уехала? Какой Таможенный союз?! – закричал Андросов, изменяясь в лице. – Что вы такое говорите? Здесь никогда не было никакой Лизы!
– Вот ее телефон, – нахмурился армянин. – Звоните ей и разбирайтесь. У меня все законно. Так что меня в ваши игры не впутывайте. Я – честный коммерсант, у меня свой бизнес, а квартиру я снял по договору, как положено, – и Тигран Мамиконян захлопнул дверь.
Дозвонившись до Лизы по телефону, который ему дал господин Мамиконян, Андросов сразу выяснил, что эта Лиза – не кто иной как его старая знакомая и сослуживица Елизавета Суходольская, с которой он частенько сталкивался в коридорах Агентства. И одна из самых близких подруг Даши, насколько он помнил.