Вовка дожидаться выпрямления противника не стал и, со всей силы, пнул в правое предплечье. Попал. Бугай взвыл и повалился на брусчатку. Фомин шагнул к нему и левой ногой без замаха ударил куда-то в район лица. И сразу отскочил. И вовремя, на сцене появился сам Толик. Он вполне удачно выстрелил двоечкой. Первый удар прошёл вскользь по плечу, а вот второй попал в ухо Вовке. Тоже по касательной но, блин, как больно. Ухо, наверное, сломал.

Толик после удара провалился, Вовка ведь с траектории ушёл, он оказался с левого бока Козлова и без замаха, и в целом не очень сильно, чтобы случайно не убить, пробил тому по почке.

— А-а-а! — и Толик падает.

Вовка огляделся. Остался последний шибздик, и он шагнул к нему. Почувствовал какое-то движение сзади, но среагировать не успел. Удар по голове. Острая боль. И темнота.

Вовка проглотил большую горькую таблетку и запил невкусной водой.

— Аркадий Николаевич, где я.

— В госпитале нашем. Подлечим. Не боись. Ничего страшного. Руки ноги целы. Голова только …

— Что с головой? — не дождался продолжения Фомин.

— Пять швов. Да, не беда. Шрамы они украшают мужчину. А у тебя и не видно будет. Да, доктор? — генерал повернулся к врачу. Сразу видно, в белом халате и с бородкой чеховской. Чехов, ведь, врач? Врачам им положены бородки. И пенсне ещё. Не было пенсне. Были золотые очки.

— Рана в волосистой части головы. Зарастёт. Шевелюра у молодого человека роскошная. Нет, ничего видно не будет. Потом. Сейчас-то лысый, как биллиардный шар и все, естественно видно.

— Слышал Володя. Всё пока видно. Я сегодня фотографа пришлю. Запечатлеет тебя в бинтах и шрамах для семейного альбома. — Аполлонов хекнул, засмеялся, наверное, потом вздохнул тяжело и повернулся к Чехову. — Доктор, вы не оставите нас. Мне с вашим пациентом по делам милицейским поговорить надо.

— Конечно, конечно. Не долго, только. Сейчас его повезут в палату. Тут всё же реанимация. Нечего ему здесь делать.

— Пять минут, — Генерал-полковник натянуто улыбнулся.

Врач кивнул и процокал подковками ботинок по камню пола. Аполлонов подождал, пока закроется дверь, и придвинулся к Вовке.

— Знаешь, кто на тебя напал? — Вовка не понял, голова продолжала болеть, не подействовала пока таблетка.

— А как я сюда попал? — нормальный еврейский вопрос.

— Милиционер заглянул в арку и там тебя увидел лежавшим, голова вся в крови.

— Нда, и давно я здесь? — и что говорить. Какие доказательства. Стоп. А ведь он нанёс несколько ударов и должны быть синяки на определённых местах у определённых лиц, которых точно знает Наташа.

— Так, что ты знаешь нападавших?

Вовка решился, Аркадий Николаевич не следователь. Рассказал об обеих драках с сыном министра Животноводства СССР.

— Козлов. Алексей Иванович. Вот как? Вот как? Вот так-так? — генерал-полковник присел на краешек стола, на котором лежал Вовка.

— Наташа и консьерж из вашего дома видели.

— Подожди, Володя, я с первого раза услышал. Думаю. Козлов человек Маленкова. Всё. Знаешь что, ты давай выздоравливай. Сейчас к тебе дознаватель подойдёт. Ну, в палате уже. Ты ему всё расскажи. Да, у тебя деньги при себе были? — Аполлонов поморщился.

— Рублей двадцать.

— Скажи триста семьдесят.

— Зачем?

— Хочу посмотреть, что произойдёт.

— Так ведь это обман. — Вовка чувствовал, что генерал хочет втянуть его в серьёзную политическую интригу. Если там бодаются такие люди как Маленков, то ничем хорошим для него лично эта оговорочка о трёхстах рублях кончиться не может.

— Вы уверены, Аркадий Николаевич?

— Не уверен. В том-то и дело, что не уверен. Пока бумажка у меня полежит. Протокол опроса. Выздоравливай. Завтра Наташка хотела прийти. Родную дочь ни во что опасное втравливать я не собираюсь, ну, а значит и тебя тоже. Выздоравливай. — Аполлонов встал и медленно, опустив голову, вышел из реанимации. Интриги.

Вовка ведь так и не сказал Аркадию Николаевичу, что ему осталось работать заместителем министра МВД считанные дни. Правда, потом он взметнётся до зам главы КГБ. Может, и не нужно ничего говорить. Да, и развитие спорта при Аполлонове хороший пинок получит.

А что с деньгами? Хм, элементарно, Ватсон. Если подрались мальчишки, то это либо неприязненные отношения, либо, в лучшем случае, хулиганка. Отец легко отмажет. Школа на поруки возьмёт. А вот, если пропали деньги, а человек попал в больницу, то это грабёж. Серьёзная статья. А ещё врач может признать опасным для жизни и здоровья полученные раны и тогда это разбой. И цепь признать использованную как оружие. И группа лиц. И тогда это чуть не расстрел и уж точно школа на поруки не возьмёт. Там руководство школы полетит с должностей, за плохое воспитание нашей советской молодёжи. И комсорга сметут. Разбойника в комсомол принял. Сразу найдутся десяток малышей, у которых Козлов и его подпевалы копейки отбирали. Следом и министр полетит. Или не полетит? Маленков это второй человек в государстве.

Куда влез?

Два года назад в 1946 году Сергей Александрович Савин получил от Романова команду внедрить в СССР новый вид спорта. "За рубежом играют в канадский хоккей, надо разобраться, что это такое и можем ли мы в него играть. Ведь он входит в программу Олимпиад". Савин тогда искренне заинтересовался новым видом спорта и с 1946 года возглавил работу по его продвижению и распространению в СССР. Начинать Сергею Александровичу — начальнику отдела футбола и хоккея спорткомитета пришлось с нуля. С полного нуля.