Сначала с каждым годом отвечать, что я никогда не охотился, было все труднее, а потом стало все равно. Но развлекаю я таким незамысловатым образом только подвыпивших охотников, с которыми иным способом не избежать драки. А на насмешки детей и безкосых подростков просто молчу.

Ну вот и готово с их батареей. Я торопился, надеясь поскорее убраться. Второй малыш тоже подполз ко мне. Или это девочка? Глаза как у матери.

Мысль о том, что и маленькая однокомнатная квартира, и ползающий у ног ребенок могли быть моими, пришлось гнать страшным усилием воли. Размечтался.

— Плакса, а почему ты до сих пор не женат? Неужели ни одна волчица не захотела тебя заметить? — решил еще повеселиться старший щенок и получил подзатыльник от появившейся из кухни Сэйли.

— Пошел вон! — скомандовала она.

Все же жаль, что и Сэйли, выражаясь словами ее сына, не захотела меня. Хотя, конечно, уж кому-кому, а ей я бы никогда не стал предлагать брак. Сэйли не заслужила такого позора. Я автоматически бросил взгляд на украшение, клык которого помещался как раз на груди Сэйли. Шикарная, кстати, у нее грудь. Наверное, от молока, ребенок же.

— Эй! — возмутилась Сэйли, заметив, куда я смотрю. — Я замужняя женщина!

Она слегка зарделась, но больше кокетничала, чем разъярилась. И за то, что Сэйли так убедительно делала вид, будто считает меня мужчиной, я был благодарен. Да, жаль. Теоретически, конечно. Практически такой партии, как я, ни одной волчице не пожелаешь.

— Готово все, — я с трудом оторвал взгляд от привлекательного зрелища, — через час станет гораздо теплее.

— Спасибо, держи, — Сэйли всунула мне в руку мелкую монету.

Ну вот еще. Судя по ее квартире, живут они с Никсом очень небогато.

— Кайрен платит мне зарплату, — сказал я, возвращая деньги.

Это была правда. Наш альфа действительно выделял мне за труды на благо стаи пять серебряных монет в месяц. Этого хватало, чтобы не сдохнуть с голоду, а при разумной экономии я мог позволить себе еще и напиться в большие праздники. Вот как сегодня.

Так что обычно деньги я беру. Но признаваться в этом Сэйли не хотелось. И она снова мне подыграла.

— Тогда вот, возьми это. Ты же любишь пироги?

Небольшой сверток в ее левой руке я давно заметил, но все надеялся, что нюх меня подводит. Хорошо хоть Сэйли про день рождения не вспомнила. Потому что вот только снова разрыдаться не хватало. И так за свою слабость расплачиваюсь уже второе десятилетие унизительным прозвищем.

— Нет, спасибо. Разлюбил.

Я быстро пересек небольшую комнатку и сунул ноги в ботинки.

— Пока, Сэйли. Было приятно повидаться.

Волчица растерянно крутила в руках пирог. Жаль, конечно, что я ее расстроил, но она просто не понимает, как это больно, когда случайно прикасаются к открытой ране. Я омега. Сэйли и ее муж Никс из тех, кого называют основой стаи. И глупо делать вид, что мы ровня.

Так что настроение у меня было хуже некуда. Больше всего хотелось купить бутылку портвейна, спрятаться в своей норе и пересидеть там этот чудесный день, надеясь, что больше я сегодня никому не понадоблюсь. Но рассчитывать на это не приходилось. Все мужчины стаи ушли на охоту два дня назад, так что в Клыке оставались только женщины, дети, старики, пара дежурных волков и я. Значит, пока не вернутся мужчины, я буду бегать по всем трем этажам и чинить то, что по большей части и не ломалось, а просто не хочет даваться женским рукам.

Но все-таки мне повезло. Клык пронзил долгий протяжный рев. Стая вернулась с охоты. Быстро они в этот раз, я не ожидал их увидеть минимум до послезавтра. Такое раннее возвращение могло означать либо очень удачную охоту, либо убитых или тяжелораненых.

Щенки и женщины облепили окна, стараясь рассмотреть в стремительно приближающихся серых тенях отцов и мужей.

Мне на всех плевать.

Так что я спустился к себе и начал одеваться. Какой бы ни был результат охоты, хоть что-то они должны принести. Кайрен не позволил бы стае вернуться без добычи. Так что кто-то теперь должен будет перетаскать туши чудищ в Клык. Я. Не будут же доблестные охотники сами надрываться. Они устали. Они преследовали монстров в Призрачном Лесу. Рисковали своими жизнями. Вернулись героями. Все как всегда.

Охота — единственное достойное занятие для волка. Кто-то способен нанести смертельный удар, кто-то может загонять жертву, есть и те, кто только сеют панику, врываясь в стада чудищ поменьше, но охотятся только мужчины. А я им завидую.

Я уже успел натянуть комбинезон и обуться в утепленные сапоги, когда в мой угол в котельной ввалился мальчишка лет пятнадцати. Он был завернут в серый теплый балахон с поясом, какие после охоты набрасывают волки, чтобы не бродить по Клыку голышом. Я такую «шкуру» никогда не примерял. Подросток весь светился от гордости. Видимо, вернулся со своей первой охоты.