Девушки обернулись. Шпана состряпал мину, словно тонну лимонов заглотил разом. Лицо приняло гримасу брезгливости. Подружки вернулись лицами к Алексею. С выпученными глазами Артём приложил указательный палец к виску и яростно прокрутил.

– Действительно, в такой дождь на улицу вылезают только лягушки, – пробурчал Шпана, начиная подозревать, что в записной книжке Слона все адреса и телефоны принадлежат владелицам из рода симпатяг, как и эти две. Артём ещё раз покрутил пальцем у виска, требуя, чтобы кореш немедленно опомнился.

Лёха громыхнул низким смехом.

Девушки непонятливо переглянулись и, решив поддержать веселье, захихикали.

– Теперь ближе к теме. – Слон потёр ладони. – Давайте знакомиться на йоту ближе. Моя мама, когда выплеснула меня через край… царство ей небесное, – Алексей изобразил боль на лице, – умерла при родах. Накатала завещание, чтобы меня нарекли Александрином, но… А папаши у меня не было. Козёл, бросил нас с матерью, когда год мне исполнился. Так вот бабка, она была мать моего отца, решила мне подлянку подкинуть, записала в удостоверении о рождении, меня… Угадайте как… Правильно, Лёхой, Алексей, Алёшенька. – Он погладил пузо. – И тоже свалила душа в рай.

Шпана слушал дифирамбы Слона и еле сдерживал смех. Девушки балаболство Алексея принимали всерьёз.

– Тебя Лёшка зовут? – переспросила низкорослая со страдальческим выражением лица. – Хорошее имя. А с кем же ты жил?

– Сестра. – Слон тяжело вздохнул. – Не будем о страшном.

– Почему о страшном? Плохо жилось?

– Не пряник… – Всё что говорил Лёха – произносил серьёзным, искренним голосом, а карие мышиные глазки выражали правдивую правду.

– Сестра, его, самураев любила, – вмешался в разговор Артём, уставший слушать, как Слон несёт пургу. – Сами прикиньте, полный дом самураев. За задом своим только успевай следить. Вот он, бедолага, и недосыпал всё детство. А сейчас на каждом ходу, что и делает – только спит. Даже когда обломится в постель к девочке нырнуть, так на ней и засыпает. Представь, тёть, такая туша тебя привалит. А спит он убийственным сном. Такие вот дела.

Девицы застыли, открыв удивлённые рты. Алексей очень внимательно с замиранием сердца слушал друга: может, чего путного скажет о нём?

– Ну что, Александрин несчастный? Я так думаю, спать тебе скоро пора нагрянет. Так что… тёлки извиняйте, мы отваливаем.

– Стой, стой, стой. – Алексей хитрыми глазами посмотрел на часы. – Ты знаешь, я сегодня бокалов десять крепкого кофе всосал. Так что я далеко за полночь спать захочу. Артём, можешь радоваться. Остаёмся. – Слон подмигнул недовольному другу. – Кстати, мой друг, Артём Шпана, прошу втюхиваться и жаловать. Теперь ваша очередь представляться.

– Альбина, – указала себе на грудь темноглазая. – Подруга моя, Эмма.

– Имена очень даже подходят к их очаровательным моськам, – еле слышно прошептал Шпана.

– Так что, девочки, пошли погуляем? – Алексей взял девушек под руки. Альбина с Эммой были не против. На выходе из магазина Эмма вцепилась за локоть Артёма.

– Куда пойдём? – спросил Слон. – В кино, кафе, на дискотеку двинем?

– Послушайте, мальчики, – сказала Альбина. – Мы в кулинарном училище учимся. Живём в общаге. У нас с девятнадцати до двадцать одного часа самоподготовка. В это время мы должны находиться в общежитии, заучивать заданное. Нас обязательно проверяют. Если нас не будет, сообщат в училище. Три раза и выселят из общаги. У нас уже по разу есть.

– Ещё разочек можно, – определил Алексей.

– Нет. Пусть девчонки соблюдают правила, – возразил Шпана.

– Правильно. – Альбина коротко улыбнулась Артёму. – Вы нас лучше сейчас проводите. А после девяти подойдёте к общаге. Мы выйдем и тогда куда-нибудь сходим.

– А что мы будем делать два часа? – возразил Слон.

– Найдём что делать, найдём, – обрадовался Шпана. – Сейчас мы вас, девчонки, проводим, а к девяти подкатим. – Артём обратился к другу:

– Нам же ещё позвонить нужно. Забыл?

– А! – невесело вспомнил Слон. – Да. Позвонить. Пошли тогда до общаги.

По дороге до общежития в основном вёл беседу Алексей. Шпана без смеха не мог его слушать, девушки относились к байкам с доходчивым пониманием. Слон насочинял своей жизни драму. В конце совсем заврался. Вначале – отбывал на малолетней зоне, к концу повести – поступил в высшую школу милиции.

– Пришли, – объявила Эмма, когда они подошли к четырёхэтажному дому без балконов. Параллельно возвышались ещё такие же два здания. Первое – семейное общежитие, следующее – само училище. Весь периметр окружён металлическим сетчатым забором с тремя отдельными входами.

– Мальчики, давайте покурим? – предложила Альбина.

– О! Конечно, покурим, – поддержал Слон.

– Пойдёмте, сядем на лавочки. – Эмма взяла парней за рукава, потащила на лавки к клумбам, покрытых сухой травой и увядшими цветами. – Садитесь, – предложила она, – мы к вам на колени.

Шпана посмотрел на девицу широкими глазами. Из этих двух подружек Альбина посимпатичней. Эмма предел всех мечтаний – короткий ёжик на голове, почти лысая, с орлиным носом, где горбинка равна высоте Джомолунгмы, над верхней губой выпуклая родинка, откуда метлой торчали грубые короткие волоски. Эта красотка, кажется, доставалась ему.