— И это все, что ты потеряла?

Джейн слишком хорошо знала Ли Сунга. И это выражение его лица не сулило ничего хорошего. Если он решит, что ее обидели, оскорбили, а тем паче надругались над нею, то его уже ничем нельзя будет остановить.

— Нет, — усмехнулась она. — Я потеряла терпение и ударила головой Абдара. Кажется, я здорово рассекла ему нижнюю губу. — Говоря это, она поспешно застегнула рубашку, заправила ее в брюки и потом, сунув руку в карман штанов, вытащила небольшой резец. — Передай Картауку. Вчера мне удалось купить его на базаре. Держу пари, что он обрадуется резцу больше, чем еде. А к завтрашнему дню я соберу еще один мешок.

Ли Сунг покачал головой.

— После того, что случилось, тебе не стоит рисковать. Абдар не будет сводить с тебя глаз. Не ходи никуда. Только дом и дорога. У нас осталось еще немного хлеба и сыра. А потом я сам буду носить еду.

— Хорошо, — согласилась Джейн. — Теперь я буду оставлять мешок возле сложенных у склада рельсов каждый второй вечер. — Она вынула из кармана кольцо с ключами и отсоединила один из них. — С этого дня я буду держать ворота во двор склада запертыми. Будь осторожен.

— И ты тоже. — Ли Сунг взял ключ, сунул его в карман и потом придвинулся ближе к Джейн. — Повернись.

— Зачем?

— Я заплету тебе косу. Ты же не хочешь, чтобы на тебя все таращились. Рыжая грива сразу привлечет внимание.

— Да не такие уж они и броские, — вяло возразила Джейн.

— Очень даже броские, — невозмутимым тоном продолжал Ли Сунг. — Волосы должны быть черными. Но Господь Бог так долго трудился, создавая китайцев, их получилось так много, что он устал и решил отдохнуть. И для разнообразия выкрасил оставшихся людей в другие цвета. — Он быстро разделил густые волосы на три пряди и принялся заплетать их в тугую косу, которую обычно носила Джейн.

За многие годы Ли Сунг так часто проделывал это, что Джейн почувствовала, как сердцебиение начинает униматься. Привычное, знакомое действие сразу успокоило ее. Страх отступил.

— Ну как? Ты уже начинаешь приходить в себя? — спросил ее Ли Сунг. — Температуры больше не было? Тебя не трясло, не знобило?

— Нет. Вот уже почти две недели.

— Надеюсь, ты продолжаешь принимать квингбао, который я тебе передал прошлый раз?

— Я не ребенок, Ли Сунг. И мне надо обязательно поправиться. Из-за болезни я потеряла почти месяц.

— И едва не умерла, забыла ты добавить. — Он помолчал. — Глупо с твоей стороны вставать на защиту этого человека. Он не бездомный щенок, которого надо опекать.

— Тебе же самому он нравится.

— Да, — согласился Ли Сунг. — Он, конечно, необыкновенный человек. Но любить его — опасно.

— Не можем же мы бросить его в беде.

— Ты просто вбила себе в голову, будто он нуждается в помощи. А он вовсе не такой беспомощный. Попробуй встать у него на пути — и он переедет тебя, как локомотив.

Наверное, он прав. Но Джейн знала и то, что она не может отдать Картаука принцу Абдару.

— Он так помог мне, когда я была в отчаянии.

— Он заботился в первую очередь о самом себе. Он был голоден, и ты накормила его. — Ли Сунг закончил плести косу и, достав из хлопчатобумажных штанов кусок бечевки, завязал конец. — Если Патрик узнает о Картау-ке, он придет в ярость.

Джейн внутренне сжалась.

— Он не узнает. Если бы Абдар не преследовал Картаука, он бы с удовольствием принял его. — Джейн перекинула через плечо заплетенную косу. — Патрик ни о чем меня не спрашивает. Он слишком занят.

— Да! Целый день пьянствует и распутничает, взвалив все на твои плечи.

Джейн не пыталась оправдать Патрика.

— Когда мы уедем из Казанпура, он будет вести себя иначе.

— Ты уже говорила это в Йоркшире, — Ли Сунг окинул взглядом ее хрупкую фигурку. — Ты худеешь на глазах, выбиваешься из сил. А Патрик становится все ленивее и не замечает, что от тебя остались одна кожа да кости. Неужели это его не беспокоит? — спросил он негромко.

— Беспокоит. — Джейн отстранилась от него. — Но он не знает, что делать. Жара изнуряет его.

— Что она вызывает у него жажду, в этом я не сомневаюсь.

Джейн устало подумала о том, что Патрик и в самом деле стал пить намного больше, чем раньше. Он начинал прикладываться к бутылке с обеда и не останавливался, пока где-то к полуночи на заплетающихся ногах не добирался до своей кровати. Видит Бог, те трудности, с которыми они сталкивались в Англии, не шли ни в какое сравнение с теми неприятностями, что обрушились на них с первого же дня приезда в эту проклятую страну. Адская жара, неподготовленные рабочие, неточность в выполнении сроков и договоров, а более всего непомерные и вздорные требования махараджи — все это поставило их на край банкротства.