— А-а-а! Разрази тебя гром! Пошёл вон! — воскликнула я и захлопнула дверь.

Нет, это ж надо иметь наглость заявляться на порог моей квартиры с моими самыми любимыми цветами! А я из-за него разбила тарелку! Мерзавец несчастный!

Снова раздался стук в дверь. Открыла её, чтобы вновь наорать и увидела, что теперь около его ног стоял ещё и горшок с белыми каллами.

Совсем сдурел?!

— Да отвали ты уже! — выпалила я букету напротив меня, потому что Оливер прятался за ним, и вновь закрыла дверь.

Ну не дебил ли?!

Но через пару секунд он снова постучал. Зарычав, распахнула дверь и в его второй руке возникла коробочка с пончиками в глазури.

Да чтоб тебя! Нахал! Всё предусмотрел, придурочный!

— Да чтоб ты провалился! Ещё немножечко и я сама лично тебя придушу! — заорала я во всю глотку.

— В моём окружении только ты любишь кладбищенские цветы, — как ни в чём не бывало ответил он.

— Они не кладбищенские! А цветы смерти![1] Но и это уже предрассудки, потому что невесты обожают пихать эти несчастные цветы в свои букеты! — громко прочитала ему нотацию и захлопнула дверь.

Но нетрудно догадаться, что он тут же постучал.

— Слушай, — начала я, вновь открыв дверь, — ты реально слов не понимаешь, да?!

— Между прочим белые каллы дарят в знак уважения и невинности, а чёрные в знак желания и горячей страсти. Есть ещё желтые, символизирующие божественную красоту, но я их не нашёл. Поэтому взял пончики в желтой глазури, — немного опустив букет, посмотрел на меня поверх него.

Ух ты ж, прикольно!

У него фингал под глазом. Правда уже явно проходил, но тем не менее я знаю чьих рук это дело. Нехорошая девочка внутри меня ехидно потирала ладошки со словами «Так тебе, будешь знать».

Скрестила руки на груди и уставилась на него, не скрывая насмешливого взгляда. Мне было приятно, что мой брат хорошенько приложил его.

— Нравится, да? — заметил он моё довольное выражение лица и опустил букет ниже. Была ещё небольшая ранка на губе и синяк на подбородке. Ну, за полторы недели он быстро восстановился. — У Диего тяжелая рука, — улыбнулся мне.

— У Диего справедливая рука. Что тебе надо?! — воинственно спросила, приподняв подбородок.

— Ты.

Пульс мгновенно подскочил, но я игнорировала любые знаки своего тела.

— Не получишь. Это всё?!

— Нет, не всё. Для начала хотел угостить тебя пончиками, можно?! — с каким-то слишком невинным взглядом посмотрел на меня, что я недоверчиво прищурилась.

— Давай коробку и проваливай, — протянула руку, глядя в его глаза.

— Нет, моя хорошая, так не пойдёт. За пончиками последует десерт.

— Пончики и есть десерт, идиот ты необразованный, — опять завелась я.

— Для тебя это любимое блюдо. А моё любимое блюдо это ты, — вновь улыбнулся он и я опешила.

Стояла, как идиотка, и хлопала глазами.

— Так я зайду?

— Зачем?

— Я бы по-другому задал вопрос, но отвечу на твой: за десертом.

Закатила глаза на его непонятный флирт со мной, но сдалась и отошла в сторону пропуская его.

Довольный собой он умудрился подцепить горшок с цветами и со всем этим великолепием зашёл в квартиру. Взяла у него букет и пошла в кухню.

— Правильно. Сначала чёрные каллы нуждаются в твоём внимании, то есть моя страсть к тебе, а потом всё остальное, — прокомментировал он за моей спиной, пока ставил на стол пончики и горшок.

— Заткнись! Можешь не разговаривать со мной?! — заорала я на всю квартиру. — Ты меня достал! Ты в прошлом! Ты можешь больше не приходить?! На кой чёрт ты… — но не успела я договорить, как он резко развернул меня лицом к себе и хлопнул в ладоши перед моим носом.

Я обомлела и вздрогнула. Рот захлопнулся сам собой.

— Я завладел твоим вниманием на минуту? — усмехнулся он, немного склонившись ко мне. Я негодующе посмотрела на него. Внутри меня зародился цунами, который грозил снести всё вокруг. — Фурия ты моя, я обожаю твой темперамент. Ты мой вулкан, Габи, — протянул моё имя, зная, как меня это бесит. — Я больше не буду говорить, раз ты так хочешь. Сама напросилась, пончики подождут, — с хрипотцой в голосе произнёс он и ловко вынул из моей руки цветок, который я собиралась подрезать, чтобы поставить в вазу.

Взял меня за руку и повёл куда-то. Остановившись посреди гостиной, откуда можно было пройти в наши с Диего спальни. Мельком оглянувшись на меня, он уверенно повёл меня к правой двери. Откуда…?!

Как он понял, что это моя спальня?!

Не мешкая, он открыл дверь, завёл меня внутрь и усадил на постель.

— Что… Что ты делаешь?! — ошарашено выпалила я.

Но он молча подошёл к док-станции и подключил свой плеер к ней. Я разглядывала его спину и длинные светлые волосы, похожие по оттенку на латте и которые на самом деле мне всегда нравились, несмотря на мои оскорбления в его адрес. Его длинные ноги, обтянутые светлыми джинсами. Сколько я его видела после долгой разлуки, то заметила, что он отдавал предпочтение натуральной палитре цветов, избегая чёрного. От светло-зелёного и песочного до глубокого винного оттенка. Должна признать, ему это шло. Он сам был похож на природную стихию. В нём чувствовалась свобода, раскованность и естественность. Оливер всегда отличался феноменальной уверенностью в себе и это порой действовало на окружающих как гипноз. Он просто приходил, побеждал и уходил. Во всяком случае на паркете так и было.