— Любимая, не уходи от темы. Слабо?! — подмигнул мне с мальчишеской игривой улыбкой.

Я была готова взорваться от гнева и ярости. Вызов! Майкл тоже бросил мне вызов в баре, но сделал это как-то ненавязчиво и аккуратно. Оливер же шёл напролом и в лоб бросил мне эти слова.

— Не смей брать меня на слабо, — предупредила я, сузив глаза.

— Уже, любимая.

Обхватив мои бёдра, он прижал их вплотную к своим. Я смотрела в его глаза и не могла найти слов. Крики закончились, мысли запутались, и я растерялась. Хлопая глазами, пыталась найти слова, чтобы выйти из этой ситуации победительницей, но поняла, что выиграю только если приму вызов. Во всех остальных случаях я проиграю.

— Я не могу выйти на сцену в этой одежде! Я в кроссовках, чёрт побери! — воскликнула я и Оливер победно улыбнулся.

— Я тоже. Любимая, мы не на паркет сейчас выходим, а на простую сцену. Пока я стоял тут в ожидании тебя, то успел заметить разукрашенных как кукла Чаки, мать её, девушек! — с энтузиазмом произнёс он и я невольно рассмеялась. Смех получился нервным, но мне было полезно немного переключиться. — Поверь мне, ты в этих джинсах, что так обтянули твою аппетитную задницу, выглядишь в тысячу раз сексуальнее, чем эти куклы в трусах со стразами. А в этой блузке, в вырезе которой я сейчас вижу соблазнительную ложбинку и мечтаю уткнуться в неё носом, ты чертовски маняща. Мы с тобой возьмём их без лишней мишуры, перьев и блеска. Только мы и музыка. Только ты и я. Только наш танец, — прошептал он, лаская своим нежным взглядом.

Оливер никогда не жадничал на комплименты. Практически в каждом сообщении, что он мне писал было нечто подобное, что заставляло моё глупое сердечко биться чаще в энергичном танце.

— Мы не репетировали, — снова возразила я.

— Нам с тобой не нужны репетиции, это же мы, Габи. Мы просто поговорим через танец, — уверенно ответил он, крепко держа в своих объятиях.

— А музыка?! — не сдавалась я.

— Выбрал.

— А моё бедро?! — слишком жалостливо протянула я.

— Доверься мне, любимая, — прижал мою голову к себе и поцеловал в макушку. — И ничего не бойся. Просто выйди на сцену и расслабься.

Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох аромата океана с нотками каких-то специй. Я нервничала и чувствовала себя самой настоящей трусихой, но моё любопытство подняло голову и с интересом оглянулось.

— Идём, сеньорита, — словно почувствовал моё сменившееся настроение Оливер и слегка отстранился. — И чтобы сейчас в этой замечательной голове не происходило, какие бы тараканы не выползи, какие бы импульсы на замыкали, помни: ты королева, Габи. Просто держи эту мысль в голове, когда выйдешь на сцену.

С этими словами он зачесал мне прядь за ухо, чмокнул в лоб и, взяв за руку, уверенно повёл за собой в сторону главного входа. Посеменила за ним, уставившись себе под ноги. В голове вопреки моему желанию хаотично сменялись мысли с «Какого чёрта я делаю?» до «Ты что, струсишь?».

Ладони похолодели и вспотели, ком застрял в горле, ноги налились свинцом. Все краски вокруг вдруг стали резче, а голоса людей, наоборот, тише. Оливер, не сбавляя темпа, быстро провёл меня по коридорам колледжа словно учился здесь и знал, что и где находится. Чем ближе мы подходили к залу, тем больше мне хотелось убежать или встать колом, как маленький ребёнок, и потянуть его назад. Мне казалось, ещё немножечко и я рухну без чувств. Язык прилип к нёбу и складывалось впечатление, что я обожралась барбитуратов, судя по тому, как двигалось моё тело. Я не чувствовала ни пальцев рук, ни ног. Ничего.

Подойдя к залу, он остановился и повернулся лицом ко мне.

— А сейчас посмотри мне в глаза, — тихо скомандовал он и я подобно тупой и бесхребетной овечке послушалась. — Ты сейчас зайдёшь со мной сюда, пройдёшь по проходу за кулисы, дождёшься нашего выхода и не сбежишь, не упадёшь, не струсишь. В противном случае я найду тебя и притащу обратно. Мы сделаем это и плевать на результат. Мы просто потанцуем. Ясно?! — он слегка тряхнул меня за плечи.

Сделал он это совсем не сильно, но моя голова не держалась и чуть не оторвалась. Я реально готова была рассыпаться на части прямо здесь.

— Господи, любимая, — прошептал он и крепко обнял меня. — Забудь обо всём, что было раньше между нами и вообще в твоей жизни. Забудь про неудачи или победы. Наплюй на зрителей вокруг. Не сравнивай. Не анализируй. Не оценивай. Чувствуй, дыши и смотри мне в глаза. Больше от тебя ничего не требуется, — ласково шептал он, сжимая моё тело в своих руках.

Простояв так секунду или вечность, он отстранился и толкнул дверь в зал. Нас оглушила музыка и ослепили яркие вспышки света. Очевидно, конкурс уже начался и в данный момент на сцене кто-то пытался произвести впечатление на приглашённое жюри. О да, они основательно подготовились и пригласили каких-то непонятных типов с одинаковым выражением лица словно у всех разом случился запор, которые должны были оценивать таланты и выносить вердикты.

Сглотнув ком, по ощущениям похожего на морского ежа, я, вцепившись в руку Оливера, пошла по проходу между стеной и заполненными зрителями рядами в сторону ожидающих своего выхода разукрашенных и разодетых в пух и прах конкурсантов.

Святые апостолы! Помогите!

Оливер провёл меня в укромное местечко за кулисами, где начинались металлические конструкции декораций. Чтобы немного отвлечься я выглянула из-за тяжелой гардины и взглядом изучила ряды зрителей. Узнала наших преподавателей, других студентов, чьих-то родителей. В самом конце, у дальней стены я увидела своих друзей. Друзей?! Нет, предателей! Нэйт, Трэвис, Джойс, Джастин и Мишель стояли и обсуждали, видимо, происходящее в данный момент на сцене. Диего среди них я не заметила.