— Я… Я вынужден признаться, что потерпел неудачу, — лицо гранд-моффа словно окостенело. — Тщательно расследовав все возможности, я выяснил, что никто из сотрудников комплекса Мау и членов его гарнизона не покидал базу с тех самых пор, как я разместил их там. С базы было невозможно улететь незаметно, все пространство вокруг нее надежно контролировалось, связи с внешнем миром у нее не было и нет — никакой сигнал не пробьется через черные дыры и ионизированный газ. Никто из внешнего мира, вплоть до этого нападения, не проникал внутрь скопления, а все разумные, которые знали о существовании внутри него островка стабильного пространства, или проживают именно внутри этого островка, или давно ликвидированы.

— За исключением вас и меня, гранд-мофф, — уточнил Палпатин все так же мягко.

— Да, во внешнем мире только я и вы знали эту тайну. А координаты маршрута, ведущего к комплексу мимо черных дыр, были известны только мне и командующему гарнизоном комплекса. Но он, опять же, не покидал комплекса с тех самых пор, как узнал о его существовании — это точно подтверждено. И никто не покидал, так что и сообщить во внешний мир эту информацию не смог бы.

— И вы, конечно, тоже не могли раскрыть этот секрет никому постороннему, — словно вскользь заметил ситх.

— Разумеется, нет! Никогда и ни при каких обстоятельствах я этого не сделал бы! Документы по комплексу спрятаны у меня в сейфе для секретной информации, и больше копий нигде нет. За исключением тех, что забрали вы, конечно. Мой сейф защищен всевозможными способами, и расследование показало, что никаких следов его взлома нет, со времен его установки туда не заглядывал никто кроме меня.

— Представьте себе, с моим хранилищем секретной информации та же история, — ответил император. — Оно абсолютно безопасно, и никто не мог взять оттуда ничего без моего разрешения. И тем не менее, пилот, атаковавший прототип Звезды Смерти, явно знал, куда он попадет и что должен там сделать. Кстати, я уверен, что это те же корабль и пилот, что так испортили нам жизнь на Беллассе. Так откуда же он узнал эту секретную информацию? Из ваших же слов следует, что передать ее мятежникам могли только я или вы, гранд-мофф Таркин. Но я этого не делал…

— Я тоже не делал этого, мой император!

— И как же нам тогда быть? — совсем уж ласково спросил Палпатин.

— Я не знаю… — как Таркин ни искал решение возникшей проблемы, на ум ничего не приходило. Решения не было. Он просто не представлял себе, как эти проклятые мятежники смогли получить сверхсекретные сведения! И теперь с ужасом осознал, что сам загнал себя в ловушку — сделался единственным подозреваемым!

Впрочем, вопреки мыслям ужаснувшегося гранд-моффа, у Палпатина были несколько иные подозрения на его счет. Будучи одним из сильнейших чувствительных к Силе среди живущих одаренных, ситх-император прекрасно ощущал все эмоции Таркина, и знал, что тот не лжет ему. Но ведь иногда можно предать, даже не догадываясь об этом…

— Я верю, что вы не намеревались предать меня, гранд-мофф, — сказал император. — Но иногда разумные предают, сами того не желая и не зная об этом. Существуют ведь некоторые химические вещества с особыми эффектами, техники воздействия на мозг, наконец, особые способности чувствительных к Силе… Те, что могут подчинить вас, заставить рассказать что угодно, а потом забыть об этом…

— Вы хотите сказать, что какой-то одаренный околдовал меня, а потом стер мою память?! — нахмурился Таркин. Эта возможность тоже ужаснула его, хотя и не настолько, как предыдущий страх — оказаться обвиненным в преступлении против Империи.

— Именно так, — кивнул Палпатин, поднимаясь с трона и не спеша двинувшись к гранд-моффу. — Но не волнуйтесь, я разберусь в этом и выведу негодяя на чистую воду. Мы с вами вместе сделаем это. Сейчас. Слушайте меня внимательно… Ни о чем не думайте… Доверьтесь мне, Уилхафф, я ваш друг…

Император поднял капюшон и его глаза встретили взгляд гранд-моффа. Глядя в эти жутковатые желтые очи и слушая мягкий голос, Таркин внезапно ощутил, как в его мысли проникает… нечто. Он даже не мог толком описать это, так как никогда не сталкивался ни с чем подобным. Но 'оно' в его разуме становилось все больше и больше… и больше… А потом Таркин уже действительно ни о чем не думал и ничего не чувствовал. Тьма объяла его…

* * *

— Неудача… — произнеся это единственное слово, Палпатин отошел от распростертого на полу тронного зала тела Таркина и вернулся на трон. По его знаку двое гвардейцев в алых доспехах и плащах молча приблизились. — Вынесите гранд-моффа отсюда, немедленно вызовите врача и проследите, чтобы ему оказали всю необходимую медицинскую помощь.

Когда же Таркина унесли прочь, император-ситх глубоко задумался.

Несколько минут назад ему казалось, что решение найдено и все понятно, теперь же — вновь было не понятно ничего. Он проник в сознание гранд-моффа, ища там любые следы предыдущего чужого вторжения. И не нашел. Мало того, в своих поисках, погружаясь в разум Таркина все глубже и глубже, снимая с него слой за слоем и отчаянно просеивая его частицы в поисках нужного, он перестарался! Слишком глубоко зарылся и повредил это самое сознание — возможно, необратимо! Теперь Таркин (неизвестно, надолго ли, а может быть, и навсегда) практически стал растением, что расстраивало — он был ценным помощником. Впрочем, даже эта жертва окупилась бы, если бы помогла выйти на след врагов — но нет, никакому ментальному воздействию разум гранд-моффа ранее не подвергался. Значит, гипотеза Палпатина была ошибочна, но как же тогда объяснить столь хорошую осведомленность таинственного врага об имперских секретах?.. Сам Таркин провел расследование инцидента вполне добросовестно — все лазейки действительно были перекрыты, абсолютно никто не мог выдать секрет, кроме него самого, а он тут точно ни причем, как теперь ясно. И все же таинственный враг каким-то образом сделал это! Остается одно из двух… Или кто-то имел информацию о стабильном пространстве внутри скопления Утроба еще до того, как Таркин его открыл, думая, что первый сделал это, и потом этот кто-то, оставаясь незамеченным, наблюдал за всем происходящим там… Но это выглядит очень маловероятным. Или же враг обладает совершенно уникальными способностями, позволяющими ему каким-то образом узнавать то, чего он знать не может.

Палпатин хорошо представлял себе возможности джедайского и ситхского предвидения и его ограничения. Даже лучшие провидцы из одаренных видели лишь общие очертания будущего, его смутную тень, или же напротив, лишь какие-то отдельные и не обязательно самые значительные его детали, а то и вовсе будущие события представали перед ними глубоко символично и видение еще надо было верно истолковать. То же самое относилось и к попыткам исследовать сокрытые тайной настоящее и прошлое. Сила никогда не давала своим последователям точных координат и маршрутов разыскиваемых объектов… Но что если на этот раз он имеет дело с чувствительным к Силе, способности которого каким-то образом позволяют обходить такие ограничения? Что если этот уникальный одаренный может исследовать будущее, настоящее и прошлое как-то иначе, чем обычным предвидением? Или даже… Тут императору и впрямь стало не по себе… Кое-кто из ситхов прошлого занимался вопросами времени и возможности в нем путешествовать или изменять уже свершившееся прошлое, правда, без большого успеха (иначе и история ситхов, и история всей галактики давно пошли бы другим путем), но если таинственный враг способен на что-то подобное, то как же с ним бороться?!