— Я налью тебе еще, — Регина начала тараторить, а это признак того, что она сильно напугана, бутылка в ее руках слегка дрожала.

Но влетевшая в шатёр Анжелика сбила ее с ног и бутылка, сделав несколько оборотов в воздухе, разбилась об угол стола.

— Дьявольщина! — воскликнула Анжелика и, сияя самой лучезарной улыбкой, заявила, — нашли время устраивать попойку, да ещё и без меня. Отложим это на потом, когда вернёмся в столицу, я отведу вас в салон одной моей знакомой, там лучшее вино и самые красивые невольники. А сейчас поторопимся, прибыл посыльный из штаба. Битва начнётся через пятнадцать дней. Наш драгоценный противник прислал официальный вызов. Представляешь, он воспользовался традицией, которой не пользовались уже лет пятьсот.

— Анжелика произнесла речь и удалилась, — проворчала Регина, подымаясь на ноги, — а это, между прочим, была единственная бутылка. Мне ее Парис подарил.

— Ничего, она права, еще будет время поднять тост и за любовь, и за дружбу, — как можно спокойней сказала я. — Сейчас и вода сгодится.

Не знаю, что было в том вине, но Лиран не стал бы просто так предупреждать меня. Поэтому я перестала пить и есть в обществе Регины и князя. Ничего из их угощений и подарков в руки я не брала, и старалась избавиться от них незаметно.

Путь по берегу Шумной был медленным и нелёгким, через три дня поток реки превратился в бешеную круговерть, и река действительно стала очень шумной. Вода с грохотом проносилась через узкие проходы между валунами, она с яростью грызла камни, мешавшие ей нести свои воды в море.

Князь был весел и всеми способами демонстрировал свои романтические отношения с Региной. Они всегда были вместе, держались за руки и время от времени, никого не стесняясь, целовались у всех на глазах. Кабы не мое дурное предчувствие и привычка доверять своей чуйке, я бы всерьёз поверила во влюблённость северянина. Но ни я, ни Лиран, ни Анжелика ни на минуту не сомневались, князь плохой актёр. Иногда, когда он думал, что на него никто ни смотрит, он срывался и начинал что-то зло нашёптывать Регине, и та бледнела от страха.

Я хотела верить, что Регина не предаст меня, думала, она стала жертвой умелого интригана, даже стала искать способ убраться подальше от северянина.

На пятый день пути я устроилась поесть на солнышке, на огромном валуне, в надежде, что меня никто не потревожит, и я хоть на короткое время смогу погрузиться в иллюзию мирного покоя. Но уже через минуту после того, как я взялась за еду, рядом со мной появилась Регина. Она села рядом со мной и заявила:

— Я хочу домой!

— С чего это? — с набитым ртом спросила я.

— С того. Он использует меня, это я сегодня утром поняла. Он наорал на меня из-за того, что ты даже есть с нами перестала. Сказал, будто бы это я виновата.

— Регина, милые бранятся — только тешатся. — Попыталась я успокоить подругу и даже почти поверила в серьёзность их отношений. Регина выглядела по-настоящему расстроенной, и мне стало ее жаль. Она шмыгнула носом, и я протянула ей носовой платок.

— Успокойся, — тихо сказала я, — у него вспыльчивый характер, вот он сегодня и вспылил. Вот увидишь, сейчас он успокоится и ещё извиняться прибежит.

— Ты так думаешь? — робко спросила Регина, вытирая слёзы.

— Вот, выпей воды и успокойся, — я протянула Регине свою кружку и она сделала небольшой глоток.

— Ты настоящая подруга, — улыбнувшись, прошептала она и протянула мне мою кружку.

— Спасибо. — также шёпотом произнесла я и, улыбнувшись ей, тут же сделала пару глотков из кружки. Лиран что-то закричал, но я уже не разобрала его слов. Он остался в моей палатке, и я вдруг почувствовала, как удаляется его присутствие в моём разуме. Мир вокруг меня поплыл и подёрнулся поволокой… Только Регина оставалась какое-то время реальной и чёткой, она торжествующе улыбалась.

— Дело сделано, — сказала она кому-то за моей спиной. — Я же говорила, слёзы всегда работают.

Я попыталась встать на ноги и увидеть, с кем она разговаривает, но ни руки, ни ноги меня не слушались, и я поняла, что соскальзываю с валуна. Кто-то попытался схватить меня за руку, но я дёрнулась, и последнее, что я увидела перед падением в воду, это Регина и князь, пытающиеся остановить моё падение.

Затем вода захлестнула меня и началась бешеная борьба с водой и камнями. Ослабшие руки не могли удержаться на камнях, за которые я пыталась ухватиться, поток все дальше и дальше уносил меня. Несколько раз я уходила под воду и мне казалось, я уже не выберусь из воды, но поток, как будто издеваясь, выталкивал меня на поверхность, и я снова начинала бороться за свою жизнь. Было несколько ударов о камни, голова, живот, снова голова и плечо. Боль была жуткая, я пыталась дышать, но захлёбывалась и, наконец, мой желудок вывернуло наизнанку, я окончательно ослабла и медленно погрузилась в липкую тьму.

Первое, что я почувствовала — это боль. А боль означает, что я жива. Потом нечто тёплое и вкусное полилось мне в рот, и я с жадностью стала пить. Чувство голода и жажды — второй признак того, что я жива. Кто-то заботливо укрыл меня тёплым одеялом, и я подумала, что это мой любимый дядюшка: «Наверное, заболела и он, как всегда, заботится обо мне». Я снова заснула, и боли уже не чувствовала, только кто-то постоянно звал меня по имени, кричал, просил откликнуться. Назойливый голос не давал мне покоя даже во сне и поэтому я резко проснулась. Мышцы заныли, голова болела так, как будто в нее всадили огромный гвоздь, что-то было не так. Я была не в своей комнате и не в больнице. Укрыта я была вовсе не одеялом, а старым дорожным плащом, подбитым мехом. Рядом потрескивал костёр, была ночь, и мириады звёзд подмигивали мне с неба.