— Билли! — крикнула Амалия.

Повар, сидевший перед ней, вздрогнул, и баронесса повернулась к нему:

— Простите, сударь… Благодарю вас, я, кажется, узнала все, что хотела узнать. Остается уточнить только одну деталь…

— Что-то я ничего не понял, — признался Билли.

Он и баронесса стояли в малой гостиной, напротив стены, где остались висеть пустые ножны от кинжала, которым убили Беренделли. Сам кинжал Амалия забрала как вещественное доказательство в самом начале расследования.

— Я должна была сразу же сообразить, — проговорила Амалия. — Смотри. Представь, что я убийца. Я вхожу в дверь, вижу лежащего хироманта, — она покосилась на мертвеца на диване, — и понимаю: вот мой шанс, я заставлю его замолчать, и на том все закончится. Что я делаю дальше?

Билли немного подумал.

— Если вы убийца, то выбираете оружие, — сказал он.

— Вот именно, — подтвердила Амалия. Она подошла к стене и подняла руку. — Видишь? Здесь несколько кинжалов, некоторые слишком высоко, почти под потолком, другие пониже. Но убийца взял именно этот. Почему?

— Если кинжал висит слишком высоко, его неудобно доставать, — слегка задумался Билли. — Если слишком низко, то приходится нагибаться, что тоже неудобно. — Он приблизился к стене и примерился к нескольким рукоятям. — Конечно! Вы правы!

— Он выбрал именно тот кинжал, до которого ему было легче всего дотянуться, — подытожила Амалия. — А из того, где висят пустые ножны, я делаю вывод, что убийца не самый низкий человек.

— Значит, не рыжий? — разочарованно спросил Билли.

— Нет, — ответила Амалия, — не Иван Андреевич, потому что он невысокого роста. И ни одна из женщин — по той же причине. Итак, мы все знаем о тех, кто покидал гостиную в то время, пока мадемуазель Мезенцева пела. Когда доктор вышел отсюда, хиромант был жив; когда я пришла с тобой и хозяевами, Беренделли был уже мертв. И… — Она хотела что-то сказать, но неожиданно осеклась.

— Если говорить о росте, то прежде всего подходит тип в очках, сын хозяев, затем композитор, они примерно одного роста, — стал деловито перечислять Билли. — И адвокатский братец. — Но тут он увидел выражение лица Амалии — и слова замерли у него на губах.

— Билли, — медленно проговорила баронесса, — я ошиблась.

— В чем? — удивился Билли. Американец был не столько озадачен, сколько испуган. На его глазах она распутала столько дел… Как может быть, чтобы такая умная женщина допустила промах?

— Время, Билли, — промолвила Амалия, и ее глаза засверкали. — Время убийства, вот в чем дело! Никому никогда нельзя верить, особенно если расследуешь убийство. Я не обратила внимания на маленькую деталь, а ведь все так просто. Время не совпадает, понимаешь? Потому что я неверно определила его.

— Но как же… — начал Билли. Он ничего не понимал.

— И тогда все сходится, — продолжала рассуждать вслух Амалия, не слушая его. — Ну конечно же! Ведь Антуанетта сказала, и я должна была догадаться! Вот почему он все время пытался… Это же очевидно! И испуг на лице. Именно испуг, готова поклясться, я никогда не ошибаюсь в подобных вещах! Но самое главное, самое главное! Боже мой, да ведь он сам выдал себя! Так просто, а я не обратила внимания. А ведь обязана была обратить!

— О ком вы? — почти закричал Билли. — Кто — он? Убийца? Вы знаете, кто зарезал итальянца?

— Да, — с торжеством ответила Амалия. — Можешь забыть про наших подозреваемых. Все они ни при чем. Видишь ли, я думаю, да что там — я почти уверена, что это был…

Грохнула дверь, и в гостиную ворвался доктор де Молине. Он явно спешил — так спешил, что споткнулся на пороге, но все же сумел удержаться на ногах.

— Госпожа баронесса! Там творится что-то чудовищное! Ради бога, остановите их!

Привычным жестом Билли сунул руку под сюртук и положил ладонь на рукоять револьвера, но Амалия взглядом приказала ему оставаться на месте.

— В чем дело, Венедикт Людовикович? — довольно холодно спросила она. — Что еще могло случиться?

— Безумие, настоящее безумие! — повторял взволнованный доктор. — Он вызвал его на дуэль! Они хотят стреляться! Немедленно!

— Кто? — Амалию охватили самые скверные предчувствия. — О ком вы говорите?

— О вашем муже и месье Дмитрии, — пробормотал доктор. — Я пытался их calmer, утихомирить, — он не сразу подыскал русское слово. — Но они ничего не хотят слушать!

Амалия и Билли переглянулись.

— Вы правы, — мрачно сказала молодая женщина, — их надо остановить. Не хватало еще одной смерти в этом доме! — Баронесса шагнула к двери. Билли поспешил за ней, а доктор шел впереди и рассказывал о том, что произошло в большой гостиной.

По его словам, все началось с обмена довольно резкими замечаниями между бароном Корфом и адвокатом. Похоже, Константин Сергеевич был не слишком доволен тем, что их удерживают в доме, и позволил себе несколько жалящих намеков. Александр в ответ пообещал научить его вежливости и сказал, что готов выполнить свое обещание в любое удобное для Городецкого время. Однако адвокат, судя по всему, не питал склонности к учебе. Вдобавок ко всему он заявил, что считает дуэли варварским пережитком прошлого. Владимир Сергеевич полностью поддержал брата и сказал, что незачем господину барону выставлять себя на посмешище.