Я качнула головой, отвернулась, посмотрела в окно.

— Это не из-за тебя. Может, из-за тебя тоже… Но у них давно так… Чёрти как. И из дома Пашка не в первый раз уходит. Не может с ними жить.

Слава помолчал. Потом добавил:

— И пока Лена с Маргаритой Евгеньевной вместе в одной квартире, толку не будет. Они ж там друг другу только и поддакивают. Про мать Пашкину, повторюсь, плохо не думай. Это она меня не любит, взъелась. Как увидела Пашку подростком на моей Яве, так чуть Маргариту Евгеньевну удар не хватил. Не пускала меня к ним на порог. А мы с Пашкой дружим с детсаду. Тебя, Аля, куда везти?

Я выдохнула порывисто, чувствуя, что подступают к глазам слёзы. Со всех сторон он меня обложил. И друзей своих подключил. Или они сами такие у него участливые… Вот тебе и рассталась, и отпустила от себя. Вячеслав так говорит, как будто Пашкин разрыв с женой — дело решённое. И сам Птолемеев странные слова мне сказал. Запрещает себя бросать… Не вмешиваться Марков советует — это плыть мне по течению, ждать, как оно вывернется.

— Алевина? Домой или куда?

— Домой. Ты выезжай пока на проспект, и в сторону нашей школы. А дальше я подскажу.

Масленица — красивый русский народный праздник. В этом году масленичная неделя началась с двадцать восьмого февраля, а самый веселый, праздничный день выпал на шестое марта. Прощаются люди с долгой зимой и надеются на тепло. Вот и я надеюсь.

Вроде и праздник изначально языческий, но по перенятым христианским традициям нужно приблизиться к прощению всех обид, покаянию, примирению с родными и близкими.

Сегодня мы вместе с Пашкой и детьми гуляем в городском парке. Вечером здесь будут сжигать чучело, но сейчас, днём, вовсю идёт веселье. Если так уж разобраться, то всё, что здесь сейчас происходит, это должно идти в четверг.

Понедельник — встреча, вторник — заигрыш, среда — лакомка, четверг — разгул. Вот когда с размахом начинается Широкая Масленица.

Хороводы, катания с горки, прыжки через костер, кулачные бои, все это в сопровождении песен и плясок. Тут городские коллективы стараются, кто во что горазд. Ещё традиция — взятие снежного городка. Дети и взрослые строят снежную крепость, делятся на две команды и начинают игру. Ну а у нас по факту уже всё построено, да и снега мало, но заранее заготовленными снежками кидаются весело.

Лёшке, Сашке и Коле нравится — носятся втроём, с другими детьми. Излазили всю крепость, начали вместе её разрушать. Я уж прикрикнула не ломать, а кто-то сказал — а пусть ломают! Это как раз в дань традиции.

Я присела на лавочку, наблюдая за детьми. Прищурилась, пригрелась на ярком солнышке. Сбоку ко мне подошёл Пашка. Мы утром все встретились уже здесь, в парке. Он вместе с Колей подъехал, и мы пошли гулять.

— Я могу угостить тебя кофе? — спросил Пашка, подсаживаясь. Я быстро кивнула.

— Держи, — Паша протянул мне картонный стаканчик.

— Что это? — спросила я, улыбаясь.

— Раф. Но уже не мандариновый.

— Откуда взяться мандариновому весной? Всё — сезон мандаринов закончился. Так а этот какой? — спросила, сама уже отхлебнула и сама же ответила. — Халвичный. Тоже сладкий.

— Слушай, ну блинный раф достать не получилось, — посмеялся Пашка. — Но я купил всем блинов, — он кивнул на стоящий рядом пакет со стопкой блинчиков на картонных подложках. И в ячеистом подносе три чая. Ещё один стакан кофе Птолемеев держал в руке.

— Блинный раф готовить ешё не научились, — рассмеялась я в ответ. Хотя я бы не удивилась. Чего только не выдумывают…

— Мы с Леной подписали бумаги. Теперь официально в разводе, — продолжил Паша, крутя в руках свой стакан.

— Значит, ты теперь завидный жених? — спросила я, пожалуй, слишком невесело, хотя яркое солнце, праздник, играющие дети — всё располагало, чтоб порадоваться.

— Ну да, с прицепом, — улыбнулся Паша.

— Так вроде только про женщин говорят, — покачала головой я. — А ты…

— А я хочу на правах свободного мужчины тебя куда-нибудь пригласить, — перебил меня Птолемеев.

— Пригласи, пожалуй, — ответила я в тон ему, пока солнце слепило в уголок глаза.

— Жди приглашения, — кивнул Птолемеев, потом сделал глоток своего кофе. Так я вот уже… только что и ждала.

— Завтра после работы заеду, что-нибудь придумаем.

Неисправимый. А Паша продолжил:

— Аля, просто не будет, я не хочу быть воскресным папой, хочу с сыном видеться часто. С Леной мы вроде договорились, что сыну нужен отец, и меня в общении не будут ограничивать. Но она тоже не согласна каждые выходные Коляна мне отдавать и через раз в будни. А я всё равно пока буду приезжать и забирать. Развелись мы без суда, мирно. И… она мне не чужой человек.