В себя я пришел от резкого запаха нашатыря.

Инстинктивно шарахнулся в сторону от источника зловонья и, чуть не навернувшись со стула, озадаченно распахнул глаза.

— Слава богу, очухался, — прогудел над головой довольный голос соседки.

Серафима обнаружилась стоящей рядом, в тесноте убежища она упиралась широким тазом мне в плечо. Я же, вероломно узурпировав ее раскладной стул, полулежал на нем, опираясь спиной о ствол самого толстого берха.

— Это как же ты, такой впечатлительный, столько царусов в одиночку перебить смог? — покачала головой женщина, в ответ на мой немой вопрос.

— На-ка, — она сунула мне под нос фляжку.

Я послушно сделал глоток. И тут же, превратившись в лупоглазую рыбу, стал яростно задыхаться. Обожженное горло свело судорогой, в пищеводе и пустом желудке разгоралось адское пламя.

— Эх, молодежь, — хмыкнула Серафима. — Кто ж так остервенело спирт-то хлещет… Да не сдохнешь, не боись. На-ка, запей, полегчает.

От очередной фляжки я шарахнулся, как черт от ладана. Но в тесноте убежища скрыться от могучих рук Серафимы, увы, не вышло. Меня в принудительном порядке вынудили запрокинуть голову и разжать губы. К счастью, на сей раз в рот полилась обычная вода.

Кашляя и захлебываясь, я смог-таки пропихнуть в распухшее горло несколько глотков живительной влаги, и внутренний пожар удалось загасить.

От выпитого спирта в голове слегка зашумело, зато полностью исчезла недавняя слабость, и я даже попытался тут же вскочить на ноги, но был насильно удержан на стуле соседкой.

— Рано, — прилетело с верхотуры от Серафимы. — Еще минут десять хотя бы нужно посидеть.

— А че случилось-то? — спросил я.

— Сомлел ты, дружочек. Чисто барышня кисейная сомлел. Не совладала психика с обилием увиденных вблизи кровавых сцен, и ты в обморок стал заваливаться. Ну а я, заметив такое дело, вовремя подхватила, усадила на свое место, и стала в чувство тебя приводить… Дальше сам все знаешь.

— Спасибо.

— Пожалуйста.

Обернувшись, я увидел за защитной пеленой убежища залитую лунным светом дорогу, с растерзанными трупами тварей.

— А где эти? Исчадья?

— По подъездам разошлись, дальше дом зачищать. Не переживай, нас в убежище они точно не достанут.

— Какой дом? Наш?

— Угу, — хмыкнула Серафима. — Наш, наш… — и вдруг рассмеялась.

— Ты чего?

— Да не обращай внимания, — отмахнулась женщина, — это нервное… На самом деле здесь кроме единственной богом забытой высотки и примыкающей к ней небольшой территории, ничего больше нет.

— В смысле нет? А как же остальные дома кругом?

— Это иллюзия, Сергей. Если ты пойдешь по дороге дальше, то через какое-то время снова окажешься возле знакомой пятнадцатиэтажки. А попытаешься войти в подъезд дома напротив, обнаружишь себя внутри высотки.

— Очуметь, — выдохнул я, невольно оглядываясь на такие реальные, даже в лунном свете, многоэтажки, расходящиеся по обе стороны от дороги.

— Утром, когда можно будет безопасно выбраться из убежища, сам сможешь проверить мои слова.

— Да я вер… ой, юуууууу, — я буквально взвыл от резкой вспышки боли в районе солнечного сплетенья. А скосив глаза к источнику боли, увидел расползающееся по рубашке кровяное пятно.

— Да что ж такое-то?! — всплеснула руками Серафима. — Ни минуты с тобой покоя!..

Перед глазами вдруг загорелись строки системного лога и, игноря причитания соседки, я сосредоточился на чтении:

Внимание! Темная сущность: исчадье 97 уровня развития, признала в вас родственную душу, и провела над вами обряд формирования крестража. Обряд прошел успешно. Крестраж прижился и, став частью вашего тела, наделил вас аномальными умениями: Рывок и Призрак.

— Ну-ка, че там у тебя? Покажи! — пока я читал и молча офигевал от прочитанного, склонившаяся надо мной силачка легко расцепила скрещенные в защитном жесте на груди руки и, рванув за ворот рубахи, распахнула ее до пупа.

— Твою ж мать! — выдохнула женщина, отпрянув от увиденного.

Глянув на оголенный до ремня торс, я обнаружил в районе солнечного сплетения свежую татуировку, в виде знакомого лица девушки-исчадья. И пока я ошарашенно на нее таращился, эта без спросу набитая на моей коже курва вдруг нагло мне подмигнула.

— Когда ж ты успел, еще и в это дерьмо вляпаться?! — простонала сверху Серафима. — Ну че пришипился, практикант? Давай, рассказывай.

— Жри! Кому сказано!

— Да наелся уже.

— И слышать ничего не хочу!

— Ну правда, не лезет больше.

— Пока вторую банку не схомячишь — не отстану!

— Хочешь, чтоб я блеванул?

— Только попробуй! Тогда достану еще две, и лично обе в глотку тебе запихаю!