Длинным, как нож, когтем большого пальца черт одним движением вскрыл тряхуну худосочную грудь и тут же, разведя края раны в стороны, обнажил комок бьющегося сердца. Ловкий зацеп когтем, и вывалившийся окровавленный комок плоти продолжает биться уже отдельно от тела на ладони черта.

Развернувшись обратно к Марине, черт тем же длинным окровавленным когтем сорвал липкие нити с ее губ.

Воспользовавшись моментом, Марина попыталась высказать хвостатому все накопившееся возмущение, но в едва раскрытый ею рот, тут же залетело «лягушачье» сердце. И она почувствовала, как оно продолжает еще биться, даже оказавшись у нее во рту.

Это было отвратительно. Живое окровавленное сердце мерзкой твари. Скривившаяся от отвращения Марина попыталась выплюнуть эту гадость.

Но предвидевший такую реакцию черт мгновенно зажал ладонью ее рот и, запрокинув голову, хлопнул второй рукой по кадыку. Марина непроизвольно сглотнула, и с отвращением ощутила, как бьющееся сердце тряхуна проваливается в пищевод.

Из коридора донесся щелчок отпираемой двери, и через секунду оттуда же раздался знакомый голос Серафимы:

— Хозяин, гостей принимаешь?

Марина отчаянно замычала, пытаясь предупредить напарницу через ладонь хвостатого, за что тут же схлопотала удар ребром ладони в висок.

Ее глаза закатились, и, уже проваливаясь в бездну беспамятства, она услышала равнодушный шепот черта:

— Хозяин свяжется с тобой. Жди звонка.

Невольно дернувшись со сна, я едва не опрокинул спящую рядом на стуле Серафиму. К счастью, ночной сон у соседки оказался крепким, и на устроенную мной встряску женщина отреагировала лишь недовольным сопением и кратковременным прекращением храпа.

Окончательно убедившись, что уже не в паутине (ведь подсмотренное во сне злоключение Марины, поскольку она сейчас пребывала в моем теле, я фактически воспринимал, как собственное), и что снова могу свободно двигаться, я выдохнул и постарался унять сотрясающее тело нервную дрожь.

Последняя фраза черта до сих пор стояла в ушах, будто была услышана только что: «Хозяин свяжется с тобой. Жди звонка». И интуиция подсказывала, что адресовалась она вовсе не крестражу, а именно мне.

— Гадство! Мало было проблем, теперь, вот, еще и это, — пробормотал я и, откинувшись на ствол берха, с лютой злобой уставился на мрачную в ночи махину свернутой аномалии.

За одним из окон пятнадцатиэтажки мелькнула белесая тень. Это случилось в районе третьего подъезда, то ли на седьмом, то ли на восьмом этаже. Впрочем, движение за окном было слишком быстрым, и запросто могло мне почудиться. Возможно, это был отразившийся от светлой занавески блик луны.

Повторного мельтешения загадочной тени за окнами не последовало, и мои мысли вернулись к недавнему кошмару… Почему Серафима ничего не рассказала о моем похищении кукольником? Ведь это она меня вытащила из паутины. И кукольника кончила тоже она — системный лог подтвердил его убийство. Хотя… про убийство тряхуна в логе тоже сказано, а последнее, если верить кошмару, совершил на моих глазах натуральный черт. Да и куда подевался сам рогатый представитель загадочного хозяина?

— Фак! Бред какой-то!

— Да че ж тебе не спится-то по ночам?! — тут же донеслась сверху раздраженная ответка Серафимы, разбуженной-таки моим слишком громким возмущением.

— Кошмар приснился, — пожаловался я и, осененный неожиданной идеей, продолжил: — Будто я снова завяз в паутине кукольника.

— Воспоминания о пережитом похищении… — Серафима душевно зевнула. — Это, увы, случается. Сочувствую тебе, Сереж. Но все же постарайся уснуть, ладно.

— Нет, в кошмаре было по-другому. Паутина, где я застрял, была не в теневом лесу, а в душной пыльной комнате. Такой, как там, — я махнул рукой в сторону соседней высотки. — И еще мне показалось, что, вместо меня, в кошмаре контролирует тело Марина. Я отчетливо слышал чужие мысли. Ее мысли. А учитывая, что в итоговом логе упоминалось убийство кукольника, я и подумал…

— Правильно подумал, — буркнула сверху Серафима. — Признаю. Мой косяк. Не уберегла тушку твою слаборазвитую от похищения. Рвач, зараза, вдруг со спины навалился. И пока я с ним разбиралась, кукольник, паскудник эдакий, подобрался под шумок незаметно, и тебя уволок.

— То есть я на самом деле был в паутине?!

— Был.

— А почему сразу об этом не рассказала?

— Пугать лишний раз не хотела. Кто знал, что у тебя гребаные флешбэки кошмарами выпадать начнут. Как говорится, меньше знаешь — крепче спишь… Кстати, правильно, походу, говорится. Ты, пока не знал про паутину, спокойно сопел себе в две дырочки, а как узнал — мало того сам проснулся, еще и меня разбудил.

— Еще там, в кошмаре, был черт, — закинул я на удачу еще один крючок.

И не прогадал.

— Да какой, в жопу, черт, — отмахнулась Серафима. — Так, жалкая пародия. Уж не знаю каким макаром тот полуразумный исхитрился столь ценную маску в коллекцию заполучить? И с какого перепуга решил вдруг ее перед нами засветить?..

— Так это был кукольник?

— Разумеется… Поверь мне, практикант, встречу с настоящим Чертом тебе вряд ли удалось бы пережить. И я не уверена, даже, что сама смогла бы выдержать ауру подавления этого разумного.