— Хочешь замутить с Шоном? — спрашивает он. — Вот как?

— Нет. — Я яростно качаю головой. — Не хочу.

— Может, тебе стоит пойти согреть его постель, милая. Это избавит меня от необходимости искать тебя. На самом деле, я уверен, что все парни были бы рады перепиху с тобой.

Я смаргиваю слезы от ранящих меня слов его ненависти.

— Ты же не это имеешь в виду.

— О, я имею в виду именно это, — говорит он. — Это то, как я считаю. Какая мне от тебя польза? Ты непослушная маленькая сучка, которая не делает то, что ей говорят.

— Именно это тебе во мне и нравится, — парирую я.

Его глаза загораются желанием, и я кожей чувствую его эрекцию, когда он вжимается в меня, пригвождая сильнее к стене.

— Разве? — спрашивает он. — Скажи мне, милая, ты думаешь, я люблю, когда моя женщина строит глазки другим парням, восседая у них на коленях?

Стыд поднимается внутри меня, и я не могу ответить. Это лишь раздражает его еще больше.

— Ты просто ни черта не понимаешь, — рявкает он. — Не понимаешь, что я поставил на кон ради тебя. И вот как ты мне отплатила?

Я вздрагиваю от ярости в его голосе, но это только заставляет его сильнее сжимать мое горло.

— Я сожалею, — кричу я.

— Не лги мне.

— Я сожалею, — клянусь я. — Мне не нужен этот Шон. Я просто подумала…

Слова не даются мне так легко. Что я могу сказать, чтобы он понял?

— Сейчас я хочу, чтобы ты вышла вот через эту дверь, — говорит он мне. — Хочу оставить тебя на произвол собственной судьбы. Ты такая же, как и все остальные.

— Нет, не такая же. — У меня глаза на мокром месте, и я серьезна. Не хочу, чтобы он так думал обо мне. — И я знаю, что ты этого не хочешь. Я буду вести себя хорошо, обещаю. Я твоя, Лаклэн. Я клянусь тебе.

— Моя? — он жестоко смеется, когда тянется к подолу моего платья и разрывает его голыми руками. — Не думаю, что имел удовольствие это проверить.

Все мое тело дрожит от адреналина в моей крови и нервов. Он так зол на меня, и если говорить начистоту, то я зла на себя не меньше. Но все не так, как я хочу, чтобы это произошло. Мне страшно. Впервые в жизни, мне по-настоящему страшно. Потому, что он действительно может причинить мне боль. Не физически. Но худшим из возможных способов. Он может уничтожить меня.

Лаклэну это под силу. А мне нужно, чтобы он не навредил мне. Мне нужно, чтобы он… я не знаю. Был добр ко мне.

По крайней мере, сейчас. Именно в этот столь уязвимый момент. Вот и все.

— Лаклэн, подожди, — умоляю я.

Он продолжает рвать на мне платье, вырывая куски ткани, как его глаза фокусируются на том, что находится сейчас у него под рукой.

Его руки на мне, грубые и карающие, и он даже не слышит меня сейчас. Мне нужно заставить его услышать. Я протягиваю руку и нежно обхватываю его лицо руками, переводя его взгляд на меня.

— Лак, — шепчу я. — Подожди, пожалуйста.

— Пожалуйста, что? — отрезает он. — Хватит с меня твоих насмешек, милая. Либо ты со мной, либо без меня. Честно предупреждаю, что вариант номер два не сулит тебе ничего хорошего.

В нем все еще говорит гнев. Стараюсь не дать ему добраться до меня, пока глажу его челюсть большими пальцами.

— Я знаю. Но я не хочу, чтобы наш первый раз был таким. Просто… позволь мне позаботиться о тебе.

Мои слова оказывают на него должный эффект, и он немного ослабляет напор. Не думала, что смогу достучаться до него. Он замирает, глядя мне в глаза. Выражение его лица смягчается лишь на долю секунды, а в глазах мелькает чувство вины. Зная, что он мой, я наклоняюсь и беру его руки в свои, поддерживая его, пока его ноги не касаются дивана. Он наблюдает за мной, как я вытаскиваю свой iPod из своей сумочки и прокручиваю список музыки. Я нажимаю play, а затем пристраиваю его на журнальный столик, постепенно высвобождаясь из остатков порванного платья под песню «Burning Desire» Ланы Дель Рэй. Я хочу, чтобы это было медленно и мило. Я хочу, чтобы он горел, как и я сейчас.

— С этого момента я танцую только для тебя, — говорю я тихо. — Помнишь?

Лаклэн ни на секунду не сводит с меня своих глаз, и мне ясно, что я потеряла его доверие. Это поражает меня, хотя и не должно. Там, откуда я родом, доверие значит очень много. Преданность. Моя преданность втянула меня во всю эту катавасию, и я хотела бы просто сказать ему об этом. Но я не могу. Вместо этого, я собираюсь загладить свою вину. Я собираюсь предложить ему себя на блюдечке с голубой каемочкой. Сделать то, что я поклялась никогда не делать.

Как только я остаюсь в черном кружевном бюстгальтере и трусиках, я встаю между его ног и поворачиваюсь к нему спиной.

Вращая бедрами, танцую в такт музыке и устраиваюсь у него на коленях, трусь попкой об его эрекцию. Даже сквозь джинсы я чувствую, как напряжен его член. Скоро он окажется внутри меня. Мой первый. Мне странно, что я нормально к этому отношусь. Насколько сильно я хочу, чтобы он был единственным.

Спустя несколько мгновений он расслабляется подо мной, его руки блуждают по моему телу, в то время как я продолжаю тереться об него. Он протягивает руки и проводит ладонями по моей груди через кружева, пока инстинктивно приподнимает бедра. Когда смотрю на его руки на моем теле, отчетливо вижу мощь его мускулистых предплечий.