— У нас тут деловая встреча, — говорит Найл. — Сейчас же оставь нас. Донни, иди и запри за ней дверь.

Я делаю так, как он говорит, без тени сомнения. Донован следует за мной по лестнице, и когда мы добираемся до верхней ступеньки, он сжимает мои запястья, а потом резко разворачивает меня к себе. Я задыхаюсь, когда вижу его сломанный нос и жирную губу, удивляясь, как я не заметила их раньше.

— Ты тупая сучка, — шипит он. — Ты понятия не имеешь, с кем связалась.

Внутренне сжимаюсь, его слова возымели на меня должный эффект. Они заставляют вылезти наружу мои параноидальные мысли. Опускаю свою «красную тряпку», но внешне этого не показываю.

— А тебе собственно какое дело? — спрашиваю я, выкручивая свою руку из его захвата.

Он наклоняет голову в сторону, осматривая меня взглядом.

— Куда я сую свой член тебя тоже не касается. — Он наклоняется ко мне, нарушая мое личное пространство, и его зрачки заметно расширяются. — Пока не придет твоя очередь.

То, с каким удовольствием он произносит это, пугает меня до чертиков. До этого момента мне казалось, что я видела, как выглядит зло. Но глядя на Донована сейчас, я понимаю, что ошибалась. А зная, как часто он загоняет Сашу в угол, меня начинает беспокоить это еще больше.

— Тебя, похоже, это сильно беспокоит? — отвечаю я, пытаясь отстраниться от него. — Лаклэн убил бы тебя, если бы знал…

Он толкает меня в дверной проем и улыбается:

— Лаклэну насрать на тебя. Ты лишь еще одна сексуальная телка на неделю. И когда он закончит с тобой, я заставлю тебя желать своей смерти.

Прежде, чем я могу обдумать его угрозу, он выставляет меня за дверь и запирает замок. Слезы застилают мне глаза, когда я возвращаюсь обратно в клуб. Я не знаю, что делаю. Я больше не могу доверять своим инстинктам. Я тону под тяжестью чувств, о наличии которых не подозревала. Но у меня нет права испытывать чувства. Грани настолько размыты, что я больше не знаю, что реально, а что вымысел.

Когда я добираюсь до входной двери, вышибала встает на пути, скрещивая руки на здоровенной груди.

— Босс хочет, чтобы ты подождала в служебном помещении, — говорит он.

Конечно, хочет. Я слишком разбита, чтобы спорить, поэтому я возвращаюсь в раздевалки, надеясь, что смогу хотя бы увидеть Сашу. Я нахожу ее через несколько минут, но, похоже, она не рада меня видеть. Кто бы сомневался.

— Что ты наделала? — огрызается она.

— Что ты имеешь в виду?

Она хватает меня за руку и тащит меня по коридору, подальше от любопытных глаз других девушек.

— Я имею в виду, ты обещала, что ничего не скажешь о Донни. — Ее губы дрожат, а глаза наполняются слезами.

— Саш, я ничего не говорила Лаклэну… — пытаюсь я оправдаться.

Она возмущенно скрещивает руки на груди и качает головой.

— Нет, еще хуже. Ты сказала Ронану. Господи, он выбил из Донни весь дух, и теперь для меня все станет только хуже.

— Ронан будет следить за тобой, — говорю я ей. — Донован не должен изводить тебя, Саш, как он делает это сейчас. И тебе не стоит спускать это ему с рук.

— Он больной гребаный урод, Мак! Ты, правда, думаешь, что это его остановит? Это лишь придаст ему решимости. И теперь Ронан думает…

Она шмыгает носом и смотрит в сторону, размазывая слезы большими пальцами под глазами.

— Думает что? — спрашиваю ее я очень мягко.

— Он думает, что я шлюха, и он не захочет иметь со мной ничего общего.

Боль в ее голосе разрушает то небольшое самоуважение, которое я еще к себе испытывала.

— Мне жаль, — говорю я ей. — Я действительно думала, что помогаю.

— Да, но это не так, — продолжает распекать меня она. — Ты просто не понимаешь, как все устроено в этом мире. Ты здесь от силы пять минут. Так что не тебе здесь все исправлять.

Я смотрю на свои туфли и киваю.

— Мне очень жаль. С этого момента я буду держаться подальше от твоих дел.

Я поворачиваюсь, чтобы уйти, но Саша протягивает руку и хватает меня, заключая меня в приводящие в трепет объятия. Напрягаюсь, как обычно, но все равно позволяю ей обнять себя.

— Ты должна быть осторожна, Мак, — говорит она мне. — То, что ты под защитой Лаклэна, еще ничего не значит. Разные вещи имеют обыкновение случаться. Особенно, когда замешан Донни.

— Что ты имеешь в виду? — Я отстраняюсь, чтобы посмотреть ей в глаза.

Она поглядывает на дверь и закусывает губу. Это может быть важно, и я знаю, что должна вытащить это из нее во что бы то ни стало.

— Ты можешь сказать мне, Саш, — почти умоляю ее я. — Все что угодно. Я просто хочу знать, во что ввязываюсь.

— Слушай, все, что я хочу сказать, это то, что были и другие девушки, которые пытались встать у Донни на пути, и для них все кончилось не так хорошо.

— Например, кто? — требую у нее ответа.