Достав из бумажника карточку с номером, он продиктовал его телефонистке, уточнив, что разговор будет оплачен вызываемым.

Пожалуйста, назовите себя, - попросила телефонистка.

Уэбстер Флэгг.

С какого номера вы звоните?

Ещё раньше аппарат показался ему странным, и теперь он знал, в чём дело: в центре диска вместо обычной таблички с номером красовался чёрный пластмассовый бычий глаз.

Я не знаю, откуда я звоню, - раздражённо ответил Уэбстер.

Вы можете прочитать номер в центре вашего диска, - напомнила телефонистка.

Его здесь нет, мисс. Должно быть, табличку кто-то вытащил.

Вы правда не знаете, откуда звоните?
– Её уверенность была поколеблена.

Ну, я знаю имя и адрес, но номер телефона мне неизвестен.

Тогда мне очень жаль, но я не смогу вас соединить. Если вы хотите узнать свой номер, наберите 411.

Он уже заходил в этот тупик и не хотел повторяться. Сев, он попытался успокоиться, говоря себе, что нельзя так волноваться из-за мелочей. Но другая, менее решительная часть его сознания не считала всё это мелочью. Мистер Аттербери, кем бы он ни был, не такая уж важная птица, чтобы скрывать свой номер от посторонних. Может, у него мания преследования, он кого-то боится?

С другой стороны, может быть, и есть кого бояться.

Глава 5

Кухня была маленькой, но хорошо спланированной. У миссис Фостер оказалось множество разных приспособлений - стиральная, сушильная и посудомоечная машины. Уэбстер открыл холодильник и обнаружил, что там нет ничего, кроме трёх плиток шоколада и банки сардин.

И тут он услышал шаги в гостиной.

Его возню тоже услышали, и чей-то голос спросил:

Стелла? Ты в кухне?

Голос женский. Должно быть, это была племянница.

Да, мэм, - ответил он.
– То есть я в кухне, но я не Стелла.

Хлопнула дверь.

– Тогда кто же вы?
– спросила прехорошенькая девушка.

Уэбстер Флэгг, мисс, друг Стеллы. То есть, я друг её отца...

Но где Стелла?

Раньше он планировал придумать убедительное объяснение, но не говорить правды, и посмотреть на реакцию. Если тот, кто задавал вопрос, знал, что случилось со Стеллой, ложь заставила бы его как-то отреагировать, пусть даже дрожью век.

Но дело в том, что Уэбстер ничего убедительного так и не придумал. Он и не полагал, что это понадобится так скоро. Больше того, он считал, что встретит в этом доме лютых врагов Стеллы - и своих, а девушка выглядела так приветливо и добродушно...

Ну же, скажите мне, - убеждала она, играя глазами.
– Дядюшке я не проболтаюсь дядюшке, мы со Стеллой подруги. Где она? С кем-то сбежала?

Он ухватился за подсказку.

– Да, вот именно.

А с кем? Как он выглядит? Давно она его знает?

Он... он поёт песни в стиле "калипсо", и она знает его не так давно. Они сбежали на Тринидад.

Как здорово! Но почему она мне не рассказала? Я ведь ей все уши прожужжала о своих приключениях. А как её отец? Наверно, рвет и мечет? И вы теперь будете работать у дядюшки вместо неё?

Да, мисс, это ответ на второй вопрос. Нет - на первый, её отец не слишком рассержен. А мистер Аттербери?

Что мистер Аттербери?

Не рассердится ли он, что теперь ему будет прислуживать мужчина, а не женщина? У меня достаточно рекомендаций, могу показать...

Дяде Брюсу всё едино. Скорей, он будет даже рад, он всегда чувствовал себя неловко, нанимая девушек. А вот я - нет.

Что вы имеете в виду, мисс?

Ну, понимаете, девушки любят поболтать. Без этого мне будет скучно...

Она наклонила голову, каштановые кудряшки упали на лицо. Серые глаза стали задумчивыми. Она походила на одинокое дитя, на Золушку, брошенную крестной в сверкающей кухне из нержавеющей стали.

Я хороший слушатель, мисс, - мягко заметил Уэбстер.
– То, что мне рассказывают хозяева, в одно ухо влетает, из другого вылетает. А по дороге набирается немного сочувствия.

– Спасибо, - ослепительно улыбнулась девушка.
– Это мне подойдёт. Сегодня я в настроении, но иногда бывает грустно, и тогда мне нужен слушатель.

А как же ваши сёстры?
– спросил старик, подумав про себя: "-Ох уж эти девчонки! Ушли на бал в поисках принцев и не подумали о бедной Золушке."

Сёстры?
– переспросила девушка.
– У меня их нет.

Но Стелла говорила, что у мистера Аттербери три симпатичных племянницы, и я подумал...

Это не родные сёстры, мы все двоюродные. Я Джулия Аттербери, а их фамилии Уилсон и Моженэ.

Как пишется последняя?

М-о-ж-е-н-э. Отец Мишель - француз, а мать - просто мисс Аттербери, как я. Двоюродные или нет, мы не особенно близки. Мы не встречались с детства, пока два месяца наза я не приехала в Нью-Йорк.