Значит, ей нужны только его деньги, а сам он нисколько ее не интересует. Это ясно как день.

– Я буду работать на вас.
– Она задыхалась.
– Вести хозяйство, готовить, стирать - все что угодно. Я умею вести бухгалтерские книги. Я отработаю долг до последнего пенни, обещаю. Я.., я совершенно раздавлена: Помогите, прошу вас...

У Фалькона ныло все внутри. Мара, прелестная Мара, опустилась до униженной мольбы. Она не просит дать ей деньги - она хочет их отработать. Не желает быть ему обязанной. Настолько презирает его.

Это было написано у нее на лице, когда Мара смотрела на него. Она до сих пор обвиняет его в смерти Гранта. И не собирается его прощать. Никогда.

Почему тогда он должен давать ей деньги?

Потому что это был шанс, пусть незначительный, но все-таки шанс хоть отчасти разделить с ней ее беду. Единственная возможность приблизиться к ней!

И это бедное дитя. Он вспомнил Сюзанну, блеск ее карих глаз, выглядывавших из-за маминой юбки, и ребячливое хихиканье, прежде чем она совсем от него спряталась. Дети вообще не должны серьезно болеть! Но представить себе это забавное, милое существо прикованным к постели...

– Как же... Но ведь она поправится?

– Есть надежда, где-то три к одному, что ей поможет химиотерапия. Но клиника не приступит к лечению, пока они не получат гарантию, что я могу заплатить. Вы могли бы.., вы поможете нам?

– Назовите мне сумму. Завтра я встречусь со своим бухгалтером и выпишу вам чек.

– Благодарю вас, - сказала Мара. Он заметил, что она сделала было к нему шаг, будто хотела обнять его, разделить с ним переполнявшую ее радость, но потом, должно быть, вспомнила, кто он такой, и осталась на месте.

– Благодарю вас, - повторила она. Теперь Мара уже не смотрела на него, а смотрела на свои руки: она сжала их в кулаки с такой силой, что они побелели.

– Я могу начать работать прямо сейчас, - сказала она.

– В этом нет необходимости, - жестко ответил он.

У нее поднялись брови:

– Я вас не понимаю.

– Не хочу, чтобы вы ходили тут с видом собственной непогрешимости, следили за каждым моим шагом и казнили меня взглядом своих огромных голубых глаз. Вы получите деньги, но в ваших услугах я не нуждаюсь.

Мара почувствовала себя глубоко оскорбленной и еле удержалась, чтобы не отказаться от этих денег, но мысль о дочери заставила ее взять себя в руки. Она прикусила нижнюю губу и промолчала.

– Может, прекратим этот разговор?
– раздраженно сказал Фалькон.
– У меня раскалывается голова, мне нужно принять аспирин.

– Я верну вам долг, - почти шепотом проговорила Мара, - потом когда-нибудь.
– Она поспешила к двери. Для этого ей нужно было пройти мимо Фалькона. Он стоял, преграждая ей путь, и не двигался. Она слегка его задела, их тела соприкоснулись, и ее охватила дрожь.

– Вот черт, вы что, боитесь платяных вшей, что так брезгуете дотронуться до меня?

– Нет-нет.., я только...

– Убирайтесь к черту, - гневно воскликнул Фалькон. Он распахнул дверь и держал ее открытой до тех пор, пока Мара поспешно не вышла, успев все-таки сунуть ему в руку записку с домашним адресом, а потом с грохотом захлопнул ее у нее за спиной.
– На черта нужны мне эти женщины?

Фалькон в клочья разорвал листок, мельком все же заглянув в него. Он даже не встретится с ней, чтобы передать ей чек, - пусть этим занимается его бухгалтер. Не могло быть и речи о том, чтобы он помогал ей. Эти деньги предназначаются Гранту и больному ребенку. Ей он не даст ничего. Он надеется, что их пути никогда не пересекутся.

Больше его и Мару Эйнсворт ничто не связывает.

Глава 2

– У вас нет денег.

– Что?!

– Повторяю, Фалькон, у вас просто нет денег, чтобы вручить вексель какой-то девице с улицы.

– Поосторожней с выражениями, Аарон. Мара Эйнсворт - леди.

– Мои извинения. Но это совершенно не меняет положения дел.

– И как же обстоят мои дела?
– поинтересовался Фалькон.

– Грубо говоря, вы спустили состояние деда, и все это за каких-нибудь пять лет.

Фалькон не поверил своим ушам. Он перестал вышагивать по толстому ковру, устилавшему пол, и опустился на сиденье из хрома и кожи, каких было много в этом фешенебельном офисе.

– Я полагаю, вы шутите?

– Хотелось бы, чтобы это было шуткой.

– Но почему вы не предупредили меня раньше?

– Я вас предупреждал.

Фалькон вспомнил, что пару раз Аарон действительно остерегал его от каких-то рискованных вложений. Потом пошли машины, вечеринки, туры в Европу, подарки подружкам. Он и представить не мог, что потратил столько денег всего лишь за пять лет.