Знаете, как это называется? «Вася, я снеслася» — вот как! И ждет, засранец, что я упаду к его ногам, точно перезрелая слива? Да, ага, сейчас!

Автомобиль замер рядом с калиткой, ведущей к моему подъезду, и я вся напряглась, как перед боем.

– Агата?

Ну почему у него такой голос, что пробирает меня до дрожи? Магия какая, не иначе...

– М-м-м?
– кинула я на него равнодушный взгляд.

– Может ты согласишься сходить со мной куда-нибудь сегодня вечером?
– и его рука вновь бережно и ласково накрыла мою ладонь.

– Ну, даже не знаю, мне надо подумать, - потянула я и хмыкнула.

– И долго будешь думать?
– улыбнулся он мне самой обольстительной улыбкой на свете.

– Месяц, - тут же выдала я.

– Так долго?
– в притворном ужасе округлил Громов глаза, и я чуть не рассмеялась.

– Думаешь, я немного переборщила?
– прищурилась я и максимально сделала акцент на последних двух словах.

– Думаю, что да, - ответил, кивая, и подался в мою сторону.

Ой, нет-нет! Это запрещенный прием! Пора сваливать!

– А я думаю, что нет. И да, Демид, если вдруг я буду тебя на парах не замечать, ты в голову не бери, я просто жду, когда ты обзаведешься совестью и мозгами.

Но Громов на мою реплику только ухмыльнулся, покачал головой, щелкнул центральным замком, отпирающим двери автомобиля, и покаянно выдал:

– Туше.

POV Агата

А я, знаете ли, даже растерялась от такого его неожиданного отступления.

Вот вы мне скажите, что мы за бабы такие, не иначе как народ какой заколдованный, да? Уходи - останься, не хочу - очень надо, люблю - ненавижу... Я вас тоже раздражаю? Я так себя очень даже! Ведь в этот самый момент мне не хотелось идти домой, мне хотелось жеманничать, строить из себя неприступную скалу, но млеть под его осадой, потому что это было единственное, что я отчаянно, до ломоты в теле желала.

Ой, Громов, свалился же ты такой на мою буйную голову!

Но отступать было уже не комильфо, я вам скажу. Поэтому я выдохнула, кивнула ему благосклонно, улыбнулась и взялась за ручку открывания двери, намереваясь все-таки закончить наше такое неожиданное рандеву. Но только в последний момент его голос остановил меня, и я вся завибрировала от возможности еще хотя бы на некоторое время остаться рядом с ним. Клиника, ребята!

– Я не знал, что ты рассталась с Ильей. Знал бы, давно бы уже под твоими окнами серенады пел.

– Так спросил бы, - так же тихо, как и он, ответила я.

– Я и спросил. Еще в ноябре, когда аналитическую справку тебе в библиотеку припер. У друга твоего этого, Паши. Он сказал, что вы все еще вместе. П-ф-ф, черт!
– его кулаки скрипнули по кожаной оплетке руля, выдавая невыносимую степень напряжения, между нами.

Вот и аукнулось мне мое молчание. И если в случае с Полиной и Ильей оно пошло на пользу, то себе же я оказала медвежью услугу. Но что теперь сожалеть, правда? Только вынести для себя жизненный урок, вот и все.

– Я тебя услышала, Демид, - кивнула я и все-таки покинула теплое нутро его автомобиля, а потом шагала, не оглядываясь, до самого своего подъезда. Потому что иначе я бы не знаю уже что сделала. Наверное, простила бы ему все на свете, все свои слезы и терзания, тот сволочной спор и его показное равнодушие. И поверила в то, во что так отчаянно хотела поверить. В нас.

А дома, на пороге меня уже дожидались папа и мама, грозно поглядывая на меня исподлобья. Я же только виновато на них смотрела и понуро вздыхала, даже не зная, что сказать в свое оправдание.

Но дар речи окончательно покинул меня, когда папа Веня неожиданно достал свой телефон, надел на нос очки и с выражением начал зачитывать мне следующее:

«Папуля, со мной все в порядке. Вернулась из клуба и уже легла спать. Утром позвоню.»

Громов! Убью же, ну!

– Папуля? Серьезно? Да неужели?
– скривился в саркастической ухмылке папа Веня и я виновато опустила глаза, до сих пор не понимая, что говорить в свое оправдание.

– Дочь, ты не у Маши ночевала, да?
– мягко спросила мама и я не смогла ей не ответить.

– Не у Маши, - со вздохом покаялась я.

– У парня?
– ясновидящих у нас в роду никогда не было, но видимо моя мама была первооткрывательницей.

– Угу, - удрученно кивнула я и осмелилась поднять осторожный взгляд на родителей.

– У того самого?
– тепло задала новый вопрос моя родительница.

– У того самого, - одновременно улыбнулась, кивнула и всхлипнула я, до чертиков страшась того урагана чувств, что обуревал меня в эту самую секунду. Боже, он всегда был для меня тем самым парнем! Всегда, черт его раздери!